Личный багаж губернатора Анохина

Светлана САВЕНОК

28 Апреля 2025 года в 06:20

Откровенно — о своих приоритетах, базовых вещах, чудесном спасении и «главном секрете успеха». Эксклюзивное интервью губернатора Смоленской области информагентству «О чём говорит Смоленск» (часть IV)

— Василий Николаевич, вы многого добились, покинув небольшой город Клин, в котором родились и выросли. Столица дала возможности для карьерного роста. Москва дала возможность ощутить горизонт возможностей иного порядка. И вот — Смоленск, тоже небольшой город. Вам не «тесновато» в рамках решения задач, ограниченных Смоленской областью?

— Сейчас точно нет. Я перед собой поставил ряд планок и целей, которые необходимо достичь, работая здесь. У меня есть четкий образ желаемого результата, четкое понимание, к чему мы идем.

Что касается Смоленска, он хоть и небольшой город, но достаточно динамично развивающийся. И я очень полюбил его. Город с потрясающей историей, здесь сосредоточено такое количество объектов культурного наследия, что многие города могут только позавидовать. И сейчас всё это надо восстановить и использовать на благо и развитие города.

Поэтому сейчас точно не время думать об иных горизонтах — сначала надо реализовать задуманное. Да и рано думать о каких–то иных перспективах — два года прошло как один день. И вроде много сделано, но в рамках того, что предстоит, можно сказать, что мы еще на старте находимся. Вот я встречаюсь со своими коллегами по работе в правительстве, и ощущение, будто и не расставались. Скорость жизни очень большая, высокий темп, потому что хочется успеть сделать как можно больше. Проезжаешь по улице и думаешь: еще бы это сделать, и вот это еще надо, вот здесь бы еще улучшить. Вот такой получается неиссякаемый перечень задач и дел, которые тебе обязательно хочется сделать.

И знаете, есть процессы, которые невозможно завершить в короткое время — это формирование команды, какие–то серьезные реформы, необходимые сроки согласований, еще что–то… Поэтому вроде думаешь, что ты бежишь, а получается, будто идешь. Но это нормально, если это «бег на длинные дистанции». Поэтому рано думать об «иных горизонтах».

— Спорт в вашей жизни, несмотря на загруженность, присутствует регулярно — спортзал, хоккей. В юности вы занимались единоборствами. А сейчас рискнете выйти на татами, или это уже в прошлом?

— Нет, не рискну. В любом случае, для того, чтобы выйти на татами, нужен разогрев, тренировки, которых у меня давно нет. Вот хоккей — пожалуйста. Раз–два в неделю мы стабильно собираемся, это обязательно. Спортзал, хоккей, иногда бег — это все, чем я сейчас занимаюсь.

— Вы играли в хоккей с командой космонавтов, с членами Совета Федерации. И учитывая, что наш «Славутич» играет в белорусской Экстралиге, у вас нет желания сыграть с коллегами из Белоруссии?

— Есть. У нас в планах с Витебском и Брянском сыграть. Готовимся.

— Василий Николаевич, вам довелось преподавать в вузе. А каким преподавателем вы были, по мнению студентов? Как отношения с ними складывались?

— Я был коммуникабельным, но строгим преподавателем. Просто я люблю порядок и ценю ответственность. Сам окончил вуз с красным дипломом, на тот момент был уже кандидатом наук… Но при всей строгости, могу сказать, что у меня очень хорошие отношения были со студентами.

— Вы были студентом «в погонах» — курсантом. А сейчас, и вообще по жизни, вы себя ощущаете «человеком в погонах», или это всё осталось в далеком прошлом?

— Какие–то элементы остались, эта закалка не проходит бесследно. Пять лет учебы, преподавание, аспирантура, работа в вузе — это из жизни не вычеркнешь. Невозможно вычеркнуть, ведь привычки именно тогда формировались. За эти годы привыкаешь, что во всем должны быть дисциплина и порядок. Это же базовые вещи. «Субординация и выслуга лет» — это тоже не забудешь. Конечно, и среда, и время пребывания в этой среде накладывают отпечаток.

— Эти два года в должности губернатора вас чему–то новому научили?

— Да, конечно. Безусловно. Во–первых, характер работы, которая подразумевает многозадачность, дает совсем иное понимание проблем. Когда ты работаешь в федеральных органах власти, в министерстве, в правительстве, ты оперируешь масштабными проектами и средствами. И признаюсь, когда президент назначил меня врио губернатора, первая мысль была: «Ух, сейчас что–то глобальное в регионе сделаю…» А когда начинаешь встречаться с людьми, то видишь, что им совсем другое важно: где–то дорогу перед домом подсыпать, где–то фонарь не работает, мусор не вывозят, где–то ямы. И нередко бывает, что люди в руководстве региона сменяют один другого, а у этих людей так и нет дорожки перед домом, так же не горит фонарь, как был разбитый двор, так и остался.

Проекты «космического масштаба» и вложенные миллионы, миллиарды рублей этих людей не интересуют. Поэтому я вообще многое переосмыслил в процессе. Для каждого руководителя на первом месте должна быть проблема конкретного человека.

И второе — возглавляя регион, ты вынужден действовать в рамках финансовых возможностей, поэтому не надо гнаться за воплощением «стройки века». Есть возможность — строй, а нет возможности — отремонтируй то, что есть, а потом уже думай о великом. Ну построишь ты за пять лет один очень дорогой мега–центр, но на качестве жизни большинства смолян это вообще никак не отразится. Центром воспользуется один процент населения, а для остальных вообще ничего не изменится. Поэтому ты уже совсем по–другому распределяешь расходы, по–другому смотришь на проблематику. Идешь в том направлении, которое волнует большинство наших граждан, а не своими амбициями руководствуешься.

— Можно сказать, что произошла переоценка ценностей?

— Именно так. Прежде чем планировать что–то великое и большое, уже спрашиваешь себя, что важно для жителей. Соответственно, в первую очередь направляешь ресурсы на те учреждения и сферы, которые напрямую влияют на качество жизни населения — это социальная сфера (больницы, детские сады, школы), дороги, благоустройство и так далее. Не надо заниматься гигантизмом, пока не решены системные проблемы, с которыми жители сталкиваются ежедневно.

— Вот вы Марата Хуснуллина назвали своим наставником и учителем. А кого еще считаете главными учителями в вашей жизни?

— Главный учитель для меня — мой отец. Он очень сильным управленцем, хозяйственником и производственником был. И он мне очень много дал ценных советов по жизни, многому меня научил, когда я только формировался как управленец. Я всегда знал, что могу к нему обратиться за советом в какой–то сложной ситуации, в ситуации, когда стою перед выбором, и я всегда прислушивался к его советам.

Вообще, мне везло на учителей. Это, конечно, и мой научный руководитель по диссертации Александр Васильевич Молчанов — завкафедрой, на которой я работал. Он, кстати, сыграл большую роль в моей карьере, фактически рекомендовав меня в правительство.

Многому я научился у коллег в Белом доме. Про Марата Шакирзяновича я уже говорил, да. Так что в плане наставничества мне повезло в жизни.

— У вас с отцом были доверительные отношения?

— До десятого класса — нет, а потом все кардинально поменялось. Изменился его уровень доверия ко мне, он вдруг перестал меня строго контролировать. Я и до этого был достаточно самостоятельный, но все–таки был вот этот родительский контроль: «Во сколько пришел», «Какие оценки сегодня». А тут вдруг как–то резко всё изменилось. Я никогда не спрашивал почему… возможно он почувствовал, что характер у меня стал «прорастать», здоровые амбиции появились. И дальше наше взаимное доверие уже по нарастающей пошло. Я по многим вопросам советовался с ним в какие–то переломные моменты в жизни. И знаете, я сейчас даже и не вспомню, когда мы с ним поменялись ролями: до какого–то момента он был лидером в семье, а потом уступил это место мне. У нас мужские такие отношения были.

— Вы сказали, что в десятом классе амбиции проснулись. Что послужило толчком?

— Здесь я благодарен родителям. Хотел пойти или в обычный десятый класс, или с юридическим уклоном, но мне было сказано категорически: только физмат. А туда по конкурсу поступали достаточно сильные ребята. И так получилось, что я чуть ли не последним учеником был поначалу. И я понял, что не готов быть внизу турнирной таблицы, и стал учиться. И мне понравилось, я учился с удовольствием. Школу окончил с одной четверкой и поставил себе цель окончить институт с красным дипломом. Я достиг поставленной цели, это мне было нужно и важно.

— Василий Николаевич, а помните свое самое яркое переживание из детства? Чудесам там место было?

— Я сейчас вот думаю… много было ярких событий и переживаний. Об одном расскажу. Это не совсем «из детства», я в вузе тогда учился. Приехал к родителям, и как обычно мы с отцом какую–то мужскую работу выполняли (по благоустройству). И вот решили спилить огромную тяжелую ветку дерева, которая налегала на забор. Поставили лестницу, я залез (метра три там было), пилю, вдруг ветка под своей тяжестью обламывается, и инерция отбрасывает ветку в одну сторону, ствол в другую, я не успеваю ни за что ухватиться руками, и назад с лестницы падаю головой вниз. Это доли секунды… Я слышу, отец кричит, открываю глаза и вижу — где–то сантиметра три от моей головы до земли оставалось, а я болтаюсь в воздухе, зацепившись ногой за рогатину, торчавшую из дерева. И я понимаю, что если бы нога не застряла, я бы разбился насмерть. Вот как это назвать? Чудом остался жив… После этого я по–другому на многие события смотрю. И понимаю: всё, что с нами происходит, не случайно.

— Когда что–то не получается… такое же бывает у вас?

— Часто бывает. Это нормальный процесс, не может всё всегда получаться.

— Когда что–то не получается, бывает, что просто «закрываете тему»? Или на время откладываете в сторону?

— У меня такого не бывает. Я никогда не откладываю. Я дожимаю. Не важно количество подходов. Не с этой, так с другой стороны. Никогда не бросай начатого — принцип такой.

Есть какие–то вещи… ты можешь отступить на какой–то момент, но потом с новой силой вернуться к этому вопросу. Из этого и состоит результат. Если ты будешь отбрасывать дела, которые «не получаются», которые ты не хочешь, не можешь сделать, то тогда и результата не будет никакого.

— Когда беретесь за какой–то масштабный проект, вообще не бывает сомнений — а вдруг не потяну? Скажу, что тема возрождения аэропорта для Смоленска — это смелый и, возможно, рискованный проект. Не сомневались?

— Когда ты идешь вперед, риски всегда есть. Любое движение порождает какие–то последствия. Но если об этом постоянно думать, тогда лучше вообще не идти вперёд. Мы часто вопросы эти с Владыкой Исидором обсуждаем, много об этом разговаривали с отцом Антонием, настоятелем Свято–Троицкого Болдина монастыря. И отец Антоний рассказывал, с чего всё началось, и как (шаг за шагом) шла кропотливая и непростая работа по восстановлению обители. Как обрели мощи преподобного Герасима Болдинского, когда вели расчистку руин взорванного храма Святой Троицы. Это ли не чудо?!

Вообще история восстановления Болдина монастыря многому учит — начали с нуля, с руин, и Господь помог. А если бы сомневались, то и не было бы сейчас этого одного из самых красивейших монастырей Смоленщины.

Поэтому, как говорит отец Антоний, главное — начать, а там Господь вам подскажет. Если вы задумали праведное дело, то и сторонники найдутся, и возможности. А если бояться неудачи, тогда и не будет ничего. По такому принципу живем.

— Василий Николаевич, спасибо за искренность и терпение (два с половиной часа длилась наша беседа).

— Спасибо вам, Светлана.