«Огонь, вода и медные трубы» Владимира Соваренко

О том, почему глава города отправил прежних замов в отставку, через какие структуры «подтекал» городской бюджет, о долгостроях и благоустройстве Смоленска и многом другом. Ответы на вопросы, которые волнуют смолян — в эксклюзивном интервью

В ходе этого (почти полуторачасового) интервью мы поговорили с Владимиром Соваренко, наверное, обо всех ключевых проблемах города: о нынешних и «застарелых», об их причинах и путях решения.

Глава города откровенно рассказал о том, почему он не продлил контракт никому из заместителей, кроме Дмитрия Платонова. О том, через какие структуры и схемы «подтекал» городской бюджет. О долгостроях и благоустройстве Смоленска; о «рычагах влияния» на «бессовестных» застройщиков и многом, многом другом…

Нам было интересно получить ответы на вопросы, которые волнуют смолян. Надеемся, вам тоже будет интересно прочитать наш «отчет».

 

— Владимир Александрович, начнем с самых «горячих» на сегодняшний день тем. В частности, с темы организации парковок в центральной части Смоленска. Планы по обустройству парковок на площади Ленина вызвали мощную реакцию со стороны горожан. Мэрия запустила интернет–опрос по теме, сайт взламывали, голосование зашло в тупик… Тем не менее, позиция смолян была понятна — большинство негативно отнеслось к такой перспективе. И вы поставили в этом вопросе точку, согласившись с мнением людей. Сами–то вы как считаете, нужны ли были те новые бесплатные парковки в центре? И каково ваше мнение относительно организации платных парковок?

— Что касается платных парковок, как я понимаю, у нас есть только один такой случай — он касается организации платной парковки возле «Центрума». Как житель я «против». Но понимаю позицию магазина, которая заключается в том, что без нормальной парковки «Центрум» не может существовать и получать прибыль. По словам директора магазина Березиной, если рядом с магазином есть, где припарковаться, то люди идут в него за покупками. Если же припарковаться негде, они проезжают мимо. Предполагаю, что именно по этой причине Березина всячески будирует вопрос по поводу оборудования там платной парковки.

Что касается организации новых парковок в центре Смоленска, моя позиция неизменна: мнение горожан в подобного рода вопросах нужно учитывать обязательно. Мы проводили опрос по поводу возможности организации бесплатных парковок возе драматического театра, а также «под часами», в районе перекрестка улиц Ленина и Большой Советской. Я как автомобилист — «за». Но как житель Смоленска, наверное, был бы «против». В итоге большинство высказалось «против» организации парковок в этих местах. Как люди решили, так и будет. Все по–честному. Это моя принципиальная позиция.

 

— Еще одна «болевая точка» весеннего Смоленска — клубы пыли и песка. На протяжении десятилетий мы наблюдаем одну и ту же картину: каждую весну Роспотребнадзор выносит предписания мэрии убрать пыль и песок с улиц, потому что в воздухе содержится значительное количество веществ, наносящих вред здоровью.

Мэрия обычно как бы реагирует, и год за годом мы наблюдали чудовищные и совершенно бессмысленные вариации «уборки». Спасибо, что пресловутый трактор перестал на сухую щетками взметать клубы пыли «до небес» — но ведь и такое было! Сейчас мы наблюдаем следующую картину «борьбы»: один раз в день по проходит «поливалка», при этом поливает она только центральную часть проезжей части — там, где и так нет пыли (весь песок, вся грязь, они у самого тротуара и на тротуарах сосредоточены). «Поливалка» проехала, деньги на «уборку» из бюджета ушли. Песка и пыли меньше не стало. Кому нужна такая работа?!

И вот еще что мы заметили. Если идти, допустим, по проспекту Гагарина в сторону площади Победы — там барханы (и на проезжей части, и на тротуарах). А вот уже на Большой Советской пыли нет. Знаете, почему? Потому что на Большой Советской никто не паркуется на обочине. А Гагарина забита машинами круглосуточно, и говорить о том, что там идет уборка улицы от пыли… извините, язык не поворачивается. Согласны?

Может, на проспекте Гагарина и подобных городских «артериях» стоит объявлять запрет на парковки, пока те же хваленые пылесосы там не уберут песок? Просто, когда видишь, как мамочки везут ребенка (по Гагарина, Победы и других улицах) в сидячей коляске — в этих клубах пыли — становится просто жутко…

— Конечно, вы правы. Улицы нужно убирать не для «галочки». И надо учитывать, чтобы этой уборке не мешали машины. Я не часто хожу пешком по проспекту Гагарина и не очень понимаю, почему «Спецавто» не применяет предложенный вами вариант: ограничить или запретить стоянку, например, в ночное время. Это недочет в их работе. Спасибо, что подсказали. Отреагируем.

 

— Еще по уборке. Зимой каждый снегопад для города — катастрофа. Есть ли такой момент, что реально не хватает людей в городских коммунальных предприятиях? Вот сейчас вы приобретете новую спецтехнику. А людей–то хватит?

— Давайте я просто объясню, почему при предыдущем руководстве «Спецавто» были вот эти проблемы. Контрольное управление администрации города провело проверку деятельности «Спецавто» за тот период, и выяснились совершенно вопиющие факты. Например, оказалось, что по путевкам машины выезжали, однако на самом деле значительная их часть оставалась на базе. Соответственно, убирать город было некому — по факту уборку производили лишь несколько машин, а говорилось, что их десятки.

Могу предположить, что дело здесь в недобросовестном и халатном отношении прежнего директора «Спецавто». То есть, на всех планерках докладывали, как им тяжело, как не хватает техники, что укомплектованы только наполовину… А все оказалось гораздо проще — в реальной уборке города руководство предприятия заинтересовано не было. По результатам проверки все документы, свидетельствующие о нарушениях в деятельности предприятия, мы направили в правоохранительные органы.

И сейчас, когда в «Спецавто» пришел новый руководитель, мы видим, что той же техникой и тем же количеством персонала город стал убираться лучше.

Второе. Если помните, по решению губернатора, поддержанному депутатами Смоленской областной Думы, городу–герою Смоленску в текущем году выделено 100 миллионов рублей на ремонт дорог. Это решение позволило изыскать средства на покупку десяти единиц спецтехники для уборки города. Думаю, и результат будет заметен всем нашим дорогим смолянам и гостям Смоленска. Кстати, новые машины будут работать на сжиженном газе, что гораздо экономичнее, да и газ «в ведре не унесешь» домой (в отличие от дизтоплива).

 

— Что касается, как мы поняли, откровенно мошеннических схем в «Спецавто»… много еще аналогичных «открытий чудных» вы сделали, когда стали проверять работу городских предприятий?

— Еще подобные «открытия» были по муниципальному трамвайно–троллейбусному предприятию. Результаты проверки тоже находятся в правоохранительных органах.

 

— Есть ли еще какие–то ручейки, через которые «уплывают» средства бюджета в неизвестном направлении?

— Что касается МУПов, пока могу сказать лишь о том, что это было в «МУ ТТП» и в «Спецавто» — там не «ручейки» даже, там «реки» текли, как я понимаю. Надеюсь, что они уже перекрыты. А напрямую из городского бюджета «уплыть» средствам практически нереально — у нас высокие «степени защиты».

 

— К «Теплосетям» нет вопросов?

— Нет. Думаю, «Теплосеть» делает максимум из того, что она может при своем нынешнем состоянии. Более того, муниципальное предприятие постоянно страхует «Квадру» на авариях: техникой, людьми и всем, чем необходимо. «Теплосеть» мы еще не проверяли, однако хотелось бы отметить, что по данному предприятию отсутствуют какая–либо информация о финансовых махинациях.

 

— Что сегодня представляют долговые обязательства «Теплосети» перед «Квадрой»?

— По последним данным, задолженность у «Теплосети» перед «Квадрой» отсутствует. Напомню, что года три тому назад долг предприятия перед «Квадрой» составлял около 1,5 миллиарда рублей. И «Теплосеть» с помощью Андрея Александровича Борисова [вице–губернатор Смоленской области — ред.] сумела «разгрести» эти долги, погасить их. По спорным долгам (на которых настаивала «Квадра»), муниципальное предприятие смогло победить в суде и доказать свою правоту.

Но есть еще проблема. «Квадра» в один «прекрасный момент» решила, что она может платить городу (за транзит теплоносителя, воду и т.п.) меньше, чем городским структурам это обходится. Если в прошлом году она заплатила городу около 650 миллионов рублей, то в этом году хочет заплатить 450 миллионов, и при этом уже отстает от своего же графика выплат. Повторю, это плата за транзит теплоносителя по сетям «Теплосети» и за покупаемое ею тепло у «Теплосети».

Дело в том, что, начав платить городу меньше, «Квадра» очень сильно «подсадила» нас на долги, в том числе, перед «Газпромом» и «Атомэнергосбытом». Поэтому мы настаиваем (контрольными проверками это подтверждено), что та сумма, которую «Квадра» платила в прошлом году (650 миллионов рублей) — это и есть оптимальная цифра наших затрат, которую должна нам компенсировать «Квадра». Однако она в этом году указанную сумму платить пока не желает. Мы один, а то и два раза в месяц встречаемся с представителями «Квадры», пытаемся убедить их платить полным рублем, но пока очень непросто идет этот процесс. Но я все же надеюсь, что общими усилиями, с помощью региональной власти результат будет достигнут.

 

— Появление в вашей команде заместителя по инвестиционной политике — это своего рода эксперимент, новшество. Через какое время, как вы полагаете, можно ждать первых результатов в этой самой инвестиционной политике?

— Андрей Александрович Куличков взялся за дело очень энергично. Но если ответить на ваш вопрос в шутку, можно сказать так: есть заместители, работа которых понятна и очевидна: ЖКХ, финансы, имущество. А инвестиции — как их потрогать, увидеть?

Ну а если серьезно, считаю, что он неплохо начал — хороший темп работы, к нему в кабинет валом идут предприниматели, в том числе, из Белоруссии, он постоянно в каких–то переговорах, в общении с людьми.

И, кстати, как я выяснил, очень многие предприниматели приходили в администрацию Смоленска до нас и говорили, что готовы построить тот или иной комплекс, отрыть тот или иной объект. Кто–то получал право на стройку, а кому–то отказывали. К сожалению, инвестиции, лежащие, образно говоря, под ногами, особо не были никому нужны… Мы решительно настроены на то, чтобы коренным образом изменить ситуацию.

 

— Хотелось бы обсудить проб­лему со сквером возле «Гамаюна». На вашей последней встрече с местными жителями вы объяснили, что мэрия окончательно проиграла застройщику юридическую «битву» за эту зеленую зону. В то же время отметили, что есть некоторые рычаги, которыми вы будете пытаться пользоваться, чтобы предотвратить застройку. Есть ли еще такая возможность, чтобы пострадавшая сторона (город) смогла обратиться в прокуратуру, несмотря на все принятые судебные решения, и еще раз попробовать возбудить это дело?

— Юридически таких оснований нет. Приставы, получив два исполнительных листа от суда, добиваются их исполнения от мэрии. Поэтому юридически назад уже ничего не отыграть. Но у нас есть некий городской механизм (пока не хотел бы про него распространяться), и мы используем некоторые рычаги… Как я и обещал людям на пикете, все–таки мы предъявим некие вещи, попытаемся вернуть ситуацию в справедливое русло.

 

— Интересно, судьба каких еще объектов в исторической части Смоленска вас беспокоит?

— Меня больше всего беспокоят ситуации, где строителям необходимо «сносить» большое число деревьев, прежде чем приступать к строительству.

 

— Много таких участков, где будут вырубаться деревья?

— Не сказать, чтобы очень много. Но есть. Например, в Промышленном районе, вблизи улицы Попова знаю один участок, где растет больше сотни деревьев. А правообладатель ранее получил определенные документы на строительство многоуровневой стоянки. Я реально против этой ситуации. Понятно, что есть компенсационные высадки деревьев, которые посадит «Зеленстрой» в другом месте… Но все же. Мы будем искать вариант решения по этому участку…

 

— Так называемый «язык Шитова» — недострой на Гагарина напротив СИЗО. Какова его судьба? Места для парковки там, как мы понимаем, нет, соответст­венно, сама «суперстройка» делового центра там оказалась бессмысленной… И вряд кто–то это здание купит. Получается, оно будет стоять и постепенно разваливаться?

— Пока у города никакого понимания нет: ни по сносу, ни по сохранению. Есть люди, которые управляют этой башней. И это, наверное, должна быть их забота. Как это все можно было построить, я не знаю. По–моему, еще главный архитектор Ляденко давал такое разрешение. Видимо, у него были какие–то аргументы…

 

— У Ляденко всегда «аргументы» были: достаточно вспомнить мусоросжигательный завод в Шейновке, за строительство которого он ратовал… Но вернемся к деревьям. Не кажется ли вам, что персонал «Зеленстроя», который занимается обрезкой деревьев, попросту ненавидит и деревья, и свою работу? Иногда за такое кронирование хочется, образно говоря, «руки оборвать» всем, кто участвовал в этом «безобразии» — когда в результате остается практически только ствол и коротенькие веточки. Например, аллея на Октябрьской революции: летом там уже совсем нет тени, потому что липы превратили практически в голые стволы. Та же история с деревьями на проспекте Гагарина. В Москве, кстати, вы не увидите такого подхода к кронированию — ни в одном уголке города.

— Знаете, я задам эти вопросы «Зеленстрою».

 

— А новые деревья (взамен старых) «Зеленстрой» вообще высаживает?

— Конечно. Это называется компенсационные высадки. Например, предприниматель получил какой–то земельный участок под застройку, а на нем растут березы. Он их законным образом спиливает, далее оплачивает необходимую сумму «Зеленстрою» (эта сумма рассчитывается). После чего «Зеленстрой» обязан где–то высадить такое же количество деревьев.

 

— Где–то?..

— Где–то. Я тоже не знаю, где. Однако «Зеленстрой» постоянно утверждает, что такие высадки идут. И я не думаю, что они обманывают. Потому что в случае проведения проверки деятельности «Зеленстроя» его директор должны будет конкретно показать: где, когда и сколько деревьев они высадили.

 

— Возвращаясь к теме недостроев и долгостроев. Ее один долгострой — бассейн на улице Шевченко. Пока что–то его строительство идет не быстро.

— Здесь дело вот в чем. Предприниматель, который его строит, обращался в мэрию с просьбой помочь ему с техприсоединением к сетям «Горводоканала». Говорил, что ему дают точку для присое­динения в километре от самого объекта, что, естественно, его не устраивало в связи с большими затратами… В настоящее время я поручил своему заместителю Павлу Сергеевичу Бабюку по возможности разобраться в проблеме и решить ее. Кстати, здесь проблема шире, она касается не только этого объекта. Рядом с этим строящимся бассейном (а также напротив него) находятся «полупустыри». Рано или поздно там возникнет какая–нибудь стройка. И вопрос техприсоединения для этой стройки встанет с той же актуальностью, что сегодня и для бассейна.

 

— Пока будущее этих пустырей неизвестно?

— Нет. Но город найдет применение этим земельным участкам.

 

— Еще одна больная тема, судя по откликам наших читателей — схема движения общественного транспорта. За последние несколько лет она неоднократно подвергалась изменениям, и многие горожане недовольны тем, что не успевают вовремя отслеживать эти изменения, что исчезли привычные удобные маршруты.

— Действительно, в прошлом году были серьезные изменения, когда ряд маршруточников начинал бастовать. Тогда да, часть маршрутов перекроили. Однако сейчас уже не планируем ничего менять. Только добавляются маршруты, если понимаем, что где–то необходимо их частично продублировать в интересах смолян. Схема разыграна в прошлом году, есть перевозчики, которые выиграли свои маршруты на определенных условиях и работают на них.

 

— А вообще как сейчас складываются отношения мэрии Смоленска с маршрутчиками?

— Я про них мало что знаю, а это значит, что проблем нет. Иначе, думаю, они пытались бы пробиться ко мне на прием. Того напряжения, что было в прошлом году, больше нет. Сейчас, наоборот, трамвайно–троллейбусное предприятие (ТТП) отказалось от двенадцати, как я предполагаю, искусственно переданных для него маршрутов. Мы эти маршруты в настоящее время разыгрываем — пожалуйста, любой перевозчик может на них претендовать.

 

— Директор ТТП после этой схемы с искусственными маршрутами поменялся?

— Да. Однако, как я понимаю, никто из тех, кто проиграл в том конкурсе, не сумел в суде оспорить, что к ТТП перешли эти двенадцать маршрутов. Нет решения суда, которое признало бы этот факт незаконным. Тем не менее, повторю, сейчас эти маршруты разыгрываются.

 

— Какая сегодня ситуация по несанкционированным свалкам? Удалось решить эту проблему?

— Нет. Свалки периодически возникают. Периодически мы выделяем администрациям районов деньги, которые они разыгрывают на конкурсах. Появляется победитель — юрлицо, которое обязуется эти свалки убирать. Пока что вот такой бесконечный процесс. А свалки реально есть огромные — только с одной можно вывезти несколько десятков машин мусора.

 

— А что сейчас происходит с городским бюджетом? С целью покрытия муниципального долга вы пытаетесь замещать коммерческие кредиты бюджетными (по аналогии с региональной властью)?

— Да. Кредитуемся в госбанках под пониженную ставку.

 

— Ранее говорилось о том, что банки не хотели давать мэрии Смоленска в долг…

— Не хотели, потому что долг был в размере четырех миллиардов. Сегодня же, благодаря поддержке губернатора Алексея Владимировича Островского и депутатов Смоленской областной Думы область нам списала 1,8 миллиарда рублей. Это нам реально помогло — мы сразу стали привлекательными для банков.

 

— Не так давно «стукнуло» сто дней вашей работы в должности главы Смоленска. Отмотаем время назад. Помните свой первый рабочий день в качестве главы города? С каким чувством вы вошли в этот кабинет? Было ли ощущение, что все в городе отныне зависит от вас? Помните свою первую реакцию? Как все это было?

— (Улыбается). Я зашел в кабинет. Свет был выключен, в кабинете — какая–то пустота, все ящики стола пустые… Прислушался — в администрации полнейшая тишина… Ну я–то знал уже тогда, что всем заместителям, кроме Дмитрия Платонова, не буду продлевать контракт. Видимо, поэтому никто из них ко мне не заходил и не звонил… Вообще же, я освоился очень быстро. Все–таки проработал в мэрии уже десять лет. Иногда кажется, что всю жизнь здесь и работал, что и в область не уходил.

Запомнилось также мое волнение, однако, не поверите — с тех пор во мне прибавилось оптимизма и работоспособности. Легкость появилась особенная какая–то, на работе практически не устаю, хотя бываю допоздна.

 

— Заместители Николая Алашеева, судя по всему, подозревали, что вы решительно настроены «почистить» их ряды?

— Наверное, да. Потому что когда я их пригласил после вступления в должность, то честно сказал, что не собираюсь продлевать им контракты, поблагодарил за прошлую совместную работу, мы пожали друг другу руки и они молча ушли.

 

— Владимир Александрович, а вот был тогда такой, пожалуй, самый «загадочный» заместитель — господин Бекбулатов… Много лет человек занимал должность под недоуменные пересуды (в журналистских кругах так точно обсуждали: чем он занимается?)

— Да, были среди этих людей и такие, что я не очень понимал — а чем же человек занимается в своей высокой должности… Кстати, могу сказать, в результате у нас полностью в худшую сторону изменилась психология некоторых работников управления архитектуры. Я уже много раз делал им замечания, однако предприниматели до сих пор идут ко мне на прием с просьбами вмешаться в ситуацию. Потому что определенные люди в этой структуре научились отказывать. Считаю, что зачастую необоснованно, субъективно.

Вот вам пример. Один человек просил встречи, пришел ко мне и рассказал, что уже полтора года безрезультатно ходит, пытается получить документы на строительство. И что вы думаете? Когда мы собрались все в моем кабинете, решили проблему за пять минут. При этом его полтора года «мариновали»!

 

— Сегодня уже можно подвести какие–то первые итоги работы. Удовлетворены ли вы своими кадровыми решениями?

— У всех моих заместителей был трехмесячный испытательный срок, и всем им я дальше контракты продлил. А так, в целом, считаю, что команда достаточно про­фессио­нальная.

 

— Вы затеяли мощную реорганизацию структуры мэрии. Дошла очередь и до управлений — торговли, жилищного управления, например. С чем это связано?

— Я реорганизую управление торговли, потому что без этого не переформатируешь повестку не очень прозрачной работы с ларьками, в том числе стоящими вне схемы расположения объектов торговли, то есть фактически незаконно. (А у нас в городе четыреста таких ларьков.) Аналогичная ситуация и с жилищным управлением. Там, скорее всего, нет криминала, нет взяток, просто люди, которые его возглавляют — им, видимо, неинтересны все эти жилищные проблемы.

Вот смотрите: у нас, к сожалению, умирают пожилые люди, проживающие в муниципальных квартирах. Жилищное управление не отличалось активностью в выявлении таких муниципальных квартир, которые остались пустовать. Но они есть, они пустуют, и я не исключаю, что эти пустующие муниципальные квартиры могут попасть в оборот к «квартирным мошенникам», и город их вообще потеряет.

Понимаете, что происходит? Жилуправление это не отслеживало. Не буду говорить о наличии умысла… но в то же время мы ищем варианты, как жилищную очередь подвинуть… На подобные вещи я не намерен закрывать глаза.

 

— Вы как руководитель не считаете себя слишком «мягким»?

— (Улыбается.) Это обманчивое впечатление. Если меня разозлить, я перестаю быть мягким. В должности главы города Смоленска мне стало гораздо проще расставаться с нерадивыми подчиненными. Потому что я понимаю: на мне вся ответственность, что люди рано или поздно спросят с меня. Поэтому я не принимаю от подчиненных объяснений в духе «я забыл».

А так я добрый — я не кричу на подчиненных, не унижаю их. Но потом могу совершенно спокойно, по–доброму так сказать, сообщить, что они уволены… Многие это знают, и поэтому стараются меня не злить. Я требую просто обычной добросовестной работы.

 

— Что для ваших подчиненных может стать «черной меткой»? С чем не готовы мириться?

— Категорически не мирюсь с нечистоплотностью. Если узнаю подтвержденный факт — сразу — «до свидания». Еще не приемлю так называемый «пофигизм». Однако среди моих замов и начальников управлений я уже не вижу такого.

 

— По вашим ощущениям, они болеют за общее дело?

— Они — точно. Возможно, мы пока еще не добрались до мотивации отдельных работников отдельных управлений, но это просто вопрос времени. Если мне придется провести еще несколько встреч с предпринимателями, которым годами не дают разрешения, я проведу кадровые решения. Вот и все. Видимо, есть люди, которые просто не способны на нормальную работу. Ну а если у них нет таких способностей, то чего с них требовать?

 

— Способным и самоотверженным хочется, наверное, получать соответствующий заработок…

— Вы правы, зарплаты, например, у специалистов у нас очень небольшие, к сожалению. Поэтому тяжело найти хорошие кадры. Но стараемся, ищем молодых парней и девушек. Я вот, к примеру, взял к себе в советники по архитектуре — девушку в возрасте двадцати семи лет — преподавателя из СмолГУ. Очень способная, талантливая, она помогает мне во многих вопросах. Надеюсь, из нее вырастет серьезный специалист. Сейчас она с моим заместителем Павлом Бабюком и большой командой единомышленников плотно занимается разработкой проектов по реализации президентской инициативы, поддержанной «Единой Россией» — федеральной программы благоустройства дворовых территорий и скверов. Так у нее и других общественных помощников, дизайнеров есть такие проекты, что Павел Сергеевич говорит, дескать, если они будут реализованы, он сможет смело уходить на пенсию, потому, что ему будет, чем гордиться.

 

— А для вас какая цель в вашей работе на этой должности главная?

— У меня такой одной цели нет. Я человек терпеливый, рациональный. Сделал одно дело — можно приступать к следующему.

 

— А вот после той знаковой встречи с главой региона Алексеем Островским, на которой он предложил вам стать главой Смоленска… когда вышли из кабинета губернатора, помните ваше первое действие? Что это было?

— Скажу откровенно, для меня предложение Алексея Владимировича было полной неожиданностью. Абсолютной неожиданностью! Первым делом я позвонил маме: «Мне губернатор предложил главой города Смоленска избираться…» После большой паузы мама ответила: «Ужас какой! Зачем тебе это надо?..»

 

— А жена что сказала?

— Супруга у меня очень мудрый, привычный ко всему человек. Она сказала, что если надо, значит надо. Приняла это спокойно. Всячески помогает мне и поддерживает. Вкусно кормит, ездит со мною на рыбалку… И сейчас с пониманием относится к тому, что в силу занятости на работе у меня остается меньше времени на семью.

 

— Ну, и в заключение нашей беседы хотим задать два вопроса. Вопрос первый. Есть ли для вас что–то такое, о чем вы точно знаете: я это сделаю, и мне ничто не помешает — ни мировой кризис, ни иные потрясения в стране?

— Есть. Я намерен изменить отношение людей к городской власти. В сфере торговли, транспорта, инвестиций, архитектуры (чтобы никто не стоял по полтора года в очереди за разрешениями), уборки города, развития Смоленска и так далее. Я это сделаю.

 

— Второй вопрос: если ли что–то, чего вам, к сожалению, сделать не удастся в этой должности, и вы это понимаете?

— Нет. Я считаю, что Господь может помочь сделать все, что Ему угодно. Поэтому все удастся. Важно, что Алексей Владимирович вкладывает в развитие, в помощь нашему любимому Смоленска максимум своих сил и времени. О такой поддержке губернатора многие руководители иных столичных городов регионов нашей страны могли бы только мечтать. Поэтому я с оптимизмом смотрю в будущее.

 

беседовали Светлана Савенок и Евгений Ванифатов