Онлайн-обучение в России заменит традиционные программы
Новые образовательные проекты, созданные на основе новых технологий со временем заменят традиционные образовательные учреждения.
К таким выводам пришли аналитики SEDeC центра образовательных разработок Московской школы управления Сколково, подготовившие исследование «Эпоха «Гринфилда» в образовании».
«Гринфилдом» будут выступать образовательные стартапы. Они в последние годы получили специальное название — «EdTech», а объем их финансирования за последние три года увеличился в 3 раза и достиг 1,1 млрд долларов.
Эксперты выделили ряд ключевых трендов, которые задают основные параметры образования будущего.
Во-первых, это доступность образования. Так, доля населения стран Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), имеющих как минимум школьное образование, составляет около 90% (в России — 80%). Процент людей с высшим образованием в странах «Большой двадцатки» приблизился к уровню 40%, а в отдельных странах, например в России, Канаде, Японии и Южной Кореи — превысил 55%.
Вторая тенденция — «война за таланты», она становится основным драйвером конкуренции и приоритетом для образовательных учреждений, корпораций и целых стран в глобальном масштабе.
«Важный тренд — цифровая революция. Менее чем за 15 лет она затронула все сферы человеческой жизнедеятельности. Идет быстрое развитие современных ИКТ-технологий: мобильной связи, Интернета и компьютерной техники во всем мире. По прогнозам, в 2013 году количество пользователей Интернета составит 2,7 млрд. человек, а уровень проникновения мобильной связи в отдельных регионах мира уже превысил 100% — количество подключений к мобильной связи превышает количество жителей страны», — отметили эксперты SEDeC.
Эксперты отмечают также распространение массовых образовательных онлайн-курсов (МООС). «Важнейшим условием развития новой технологической платформы становится экосистема поддержки нового образования, обеспечивающая качество нового учебного процесса (MOOC). Сейчас в мире насчитывается более 19 000 высших учебных заведений. И перед образованием стоит задача — трансформации нескольких десятков тысяч «образовательных предприятий», в контур деятельности которых входит более 100 млн. человек, а ежегодные бюджеты только в странах ОЭСР составляют более 2,3 трлн. долларов, — добавили эксперты. — Первым шагом на пути запуска российской MOOC-платформы может стать локализация и адаптация лучших зарубежных он-лайн курсов из Coursera, EdX и других известных проектов по разным направлениям: по компетенциям, востребованным российскими корпорациями, по «приоритетным направлениям развития науки, технологий и техники в Российской Федерации».
Также можно ввести «обязательные курсы» — курсы для мигрантов, «профилактические беседы» в случае административного нарушения, аттестационные курсы при поступлении на госслужбу, курсы «управления гневом» и другие».
По мнению аналитика Инвесткафе Тимура Нигматуллина, весь потенциал развития образовательных стартапов в обозримом будущем не сможет быть реализован: «Препятствием может стать недостаток интерактивности в такого рода образовательных программах, а также все еще низкое качество Интернет-каналов и относительной высокой стоимостью ШПД Интернета. На мой взгляд, перечисленные проблемы, особенно в развивающихся странах, можно будет решить лишь через 5-10 лет.
Что касается проектов будущего, то они несомненно должны создавать «эффект присутствия» и быть доступными как по требованию к ширине канала, так и стоимости услуг для большей части населения для создания конкуренции традиционным видам образования».
Тимур Нигматуллин отметил, что переход образовательных систем на новые технологии потребует от традиционных образовательных заведений делиться своим контентом в том числе безвозмездно: «Основной целью станут укрепление бренда и расширение аудитории. В России данные проекты пока находятся в зачаточной стадии. Развитию мешает низкий спрос на такие услуги в виду «традиционности» образовательной системы, низкого платежеспособного спроса (для таких проектов требуется приобретение ПК или мобильного гаджета), и все еще слабого распространения широкополосного доступа в регионах».
Текст: Юлия Воронина
Российская газета
