Страшная правда о событиях в Вязовеньковском лесу под Смоленском
Елена Ульяненкова: Такого массового уничтожения мирных жителей, как на Смоленщине, не было ни на одной территории
Вязовеньки. Самое крупное место массовых расстрелов мирных жителей в оккупированном Смоленске. Помимо расстрелянных, в общем могильнике в Вязовеньковском лесу захоронены тысячи смолян, погибших в душегубках. Маленьких детей бросали в могильник еще живыми… Чудовищные деяния нацисткой Германии не должны быть преданы забвению. О них нужно помнить и говорить в полный голос.
Сегодня мы подробно говорим о тех страшных событиях с председателем правления Смоленского областного отделения Международного общественного фонда «Российский фонд мира» Еленой Ульяненковой, которая более десяти лет ведет активную работу по увековечиванию памяти тысяч смолян, расстрелянных нацистами в Вязовеньках.
— Елена Александровна, доклад, который вы делали в рамках форума «Русский мир против нацизма» произвел на присутствующих огромное впечатление. Вы там говорили о чудовищных событиях 1941-1942 годов, которые произошли в Вязовеньковском лесу у деревни Могалевщина в годы оккупации Смоленска.
Вот весь мир знает Хатынь. Это всем хорошо известное место памяти о жертвах среди мирного населения (там установлен, кстати, один из самых впечатляющих мемориальных комплексов Великой Отечественной Войны). А трагедия в Вязовеньках, где происходили события не менее чудовищные и кратно превзошедшие по числу жертв Хатынь, почему-то не на слуху. Не уверена даже, что все смоляне знают о том, что там происходило. Да и в целом по Смоленской области потери среди мирного населения были колоссальные… Сколько на смоленской земле произошло таких вот «Хатыней»?
— За время оккупации (с июля 1941-го. по сентябрь 1943 года) Смоленщина потеряла 546 тысяч человек — это речь только о мирном населении. Фашисты сожгли дотла более 5 тысяч сел и деревень. Из них около 300 деревень было сожжено вместе с мирными жителями. Вот столько «Хатыней» было на Смоленщине.
— Оценивая масштаб уничтожения фашистами мирного населения нашего региона, нужно учитывать также действующие в Смоленске концлагеря и еврейские гетто.
— Да. И они были созданы не только в областном центре, но и по всей области. Оккупировав Смоленщину, нацисты первым делом приступили к созданию различного рода концентрационных лагерей как для военнопленных, так и для гражданского населения. Кроме того, были лагеря рабочие, всевозможные пересыльные пункты, еврейские гетто и прочие подобные «учреждения» для принудительного содержания населения.
Первым в Смоленске появился снискавший недобрую славу пересыльный концентрационный лагерь №126, предназначенный для военнопленных. Он располагался в двух местах: на территории больших военных складов и в Нарвских казармах. Это были полуразрушенные помещения без окон, потолков, крыш, с земляным полом. Скученность людей там была огромная, пайка еды состояла из воды с затхлой ржаной мукой и неочищенного полусгнившего картофеля — дважды в день. Голодные отеки, дизентерия, сыпной тиф, педикулез — всё это цвело пышным цветом при полном отсутствии медицинской помощи. Смертность в этом лагере составляла 200, 300, а иногда и 600 человек в день. Трупы умерших, замученных и расстрелянных хоронили в ямах-могилах прямо возле лагеря. Обследование специальной комиссией после освобождения Смоленска выявило, что в могилах на территории лагеря №126 погребены не менее 60 тысяч человек. Смоленский лагерь №126 вошел в историю как место величайших злодеяний нацизма по истреблению советских граждан. Аналогичная картина была обнаружена и при исследовании комиссией других бывших лагерей на территории нашей области: в Ярцеве, в Вязьме… В Вязьме, кстати, установлен мемориал в память о десятках тысяч советских военнопленных, погибших в лагере «Дулаг-184».
Для совершения всех этих чудовищных преступлений в рамках реализации нацистской политики по массовому уничтожению людей отводилась роль специальным службам и преступным организациям фашистской Германии: СД — служба безопасности, СС — охранные отряды, ГФП — тайная полевая полиция и созданным в их составе карательным формированиям. Эти карательные отряды оставили после себя на Смоленщине сожженные села и деревни, десятки тысяч расстрелянных мирных жителей, море слез и нескончаемое людское горе.
— Известно, что сразу после оккупации Смоленска (буквально на третий день) военный комендант Смоленска фон Швец отдал распоряжение о создании гетто на территории города. Для него был отведен район Садки. Соответственно, всё русское население Садков должно было тут же покинуть свои дома и переселиться в другие части города. И по всему Смоленску были расклеены объявления «Евреям с вещами собраться в гетто…» и далее указывалось место — в Садки. Вообще уничтожение евреев в Смоленске — это отдельная глава нацистских преступлений. Давайте об этом поговорим подробнее.
— Это был четкий и безжалостный план нацистов — физическое истребление целого народа. И в полной мере этот чудовищный план был осуществлен на смоленской земле.
Перед войной на территории Смоленской области проживало 33020 евреев. Это был самый многочисленный народ из национальных меньшинств на Смоленщине (в Рудне евреи составляли вообще более половины населения, много их было в Шумячах, в Вязьме, Глинке и других населенных пунктах нашего региона).
Истребление евреев проводилось различными методами: в ряде мест их умерщвляли сразу же после захвата местности. Там, где вермахту требовалась рабочая сила, евреев собирали в гетто и уничтожали постепенно — посредством непосильного труда, голода и нечеловеческих условий содержания. Но как правило, история пребывания евреев в гетто заканчивалась расстрелом. В Смоленской области было создано 15 еврейских гетто (самые крупные — в Смоленске, Монастырщине и в Любавичах), где были убиты 18 тысяч узников.
15 июля 1942 года по приказу оккупационной администрации в Смоленске была проведена самая крупная акция по уничтожению мирного населения. Ночью отряд жандармерии с участием городской стражи ворвался в гетто. Хватали всех: детей, женщин, стариков. Узников вывезли в район деревни Могалевщина, в Вязовеньковский лес, где заранее была приготовлена траншея глубиной 2 метра, шириной 2,5, длинной 50 метров. По рассказам свидетелей, всю ночь оттуда доносились крики женщин и детей. Мальчишки из соседней деревни пошли потом в этот лес, чтобы узнать, что произошло, и увидели, что траншея наполовину была заполнена трупами, вокруг валялись женские гребешки, детские башмаки, разная рваная одежда. Везли их на место расстрела в душегубках — кто-то умирал, а кого-то добивали здесь — выстрелами и прикладами. Маленьких детей вырывали из рук матерей и бросали в яму живыми. Я процитирую акт чрезвычайной комиссии по установлению и расследованию преступлений гитлеровской Германии на территории оккупированного Смоленска:
«…15 июля 1942 года из Садков были слышны вопли и крики женщин, насильно загоняемых в машины. Из садков евреи, в том числе, женщины, дети и старики свозились на грузовых машинах к вырытой траншее (…) около 10 таких машин ходили до 4 часов дня, а затем все свезенные к траншее были расстреляны и захоронены. В этот день было умервщлено около двух тысяч человек еврейского населения города, которое заполнило 2/3 могильника. Остальная часть была не закрыта и некоторое время пустовала. В не зарытой части траншеи стояла просочившаяся кровь расстрелянных, уровень которой доходил до колена…» Это официальный документ. Эти акты чрезвычайной комиссии без слез читать просто невозможно.
Сейчас мы изучаем материалы, и понимаем, что и из Витебска везли евреев сюда же. Потому что оккупанты сделали Смоленск центром военной области, в состав которой вошли Смоленская, Орловская, Витебская, частично Могилёвская и Минская области.
— Обычно подразумевается, что Холокост был направлен исключительно против евреев. Но ведь нацисты не гнушались уничтожать и другие народности: цыган, славян, азиатов и африканцев. И в Вязовеньках не только евреев уничтожали?
— Да. Сначала — евреев, в том самом большом могильнике. Около 3000 человек заполнили эту яму до половины, но ее не зарывали, пока полностью не заполнили трупами мирных жителей — уже не только евреев, но и смолян другой национальности, которые были неугодны для нацистского режима. Кроме того, к этому могильнику прилегают ещё около 7 могильников, где также покоятся мирные жители разных национальностей: семьи партизан, семьи коммунистов, те кто прятал евреев — в общей сложности там около 10 тысяч мирных жителей, которые проживали в Смоленске, захоронены в Вязовеньках. Такого братского захоронения мирных жителей нет ни на одной территории. Смоленская область понесла самые большие потери среди мирных жителей.
— Елена Александровна, знаю, что вы активно занимались событиями в Вязовеньках с тем, чтобы увековечить память смолян, замученных и расстрелянных там. И очень многое сделали в этом направлении, за что вам низкий поклон. Что привело вас к этой теме?
— Мой муж знакомил меня со Смоленском (я не смолянка, приехала сюда и, поступив в наш медицинский институт, так и осталась здесь). И вот как-то поехали мы на мотоцикле в Вязовеньки. Муж мне много рассказывал, как они мальчиками бегали в этом лесу и постоянно находили там черепа и кости – их было очень много. А потом, уже когда я стала заниматься с национальными общественными организациями (25 лет назад), наша еврейская община (наиболее пострадавшая от геноцида наций в годы Второй мировой войны нация) пригласила меня на день поминовения узников немецкого гетто в Вязовеньки.
Оказывается, уже в 1967 году на деньги общины там возвели памятник жертвам нацизма. И когда я приехала туда, познакомилась с Гитлиным Виктором Ильичем (он руководил тогда у нас еврейской общиной). И он мне рассказал, что у него есть материалы по фактам уничтожения евреев во время оккупации Смоленска, с этого началось мое погружение в тему.
Я заинтересовалась этим захоронением и обратилась в архивы. И в конечном итоге в архивах (и в Смоленске, и в Москве) удалось найти акты государственной чрезвычайной комиссии по зверствам фашизма. 25 сентября Смоленск освободили, а в октябре у нас уже работала чрезвычайная комиссия, расследовавшая факты зверства фашистов. Представляете? И раз комиссия сразу заинтересовалась нашим регионом, значит, действительно, чудовищные зверства были совершены на территории Смоленской области. И вот один из актов есть как раз по этому еврейскому захоронению в Вязовеньках, где стоит памятник.
В первую поездку туда я обратила внимание, что мы стоим у памятника, а слева идет огромная роща из лиственниц — почти километровая. Я спрашиваю, откуда здесь эта роща? Лиственница ведь не наше дерево! Мы заинтересовались кто и когда высадил эту рощу, и откликнулись свидетели — ученики школы №10 (это Садки) и Корохоткинской школы (позже она стала Печерской средней школой). Я связалась с одним из участников тех событий, мы встретились, и он рассказал, что в 1947 году они высадили эту рощу. Рассказал, как это было. Привела их туда учительница. И сказала: «Ребята, мы сейчас не можем поставить памятник всем мирным жителям, зверски убитым здесь нацистами, но мы в память о них высадим много деревьев». Следов этой учительницы 10-й средней школы Смоленска до сих пор найти мне так и не удалось, к сожалению. Я спросила, а где же они столько деревьев взяли, и он сказал: «Начальники привезли специально для высадки этой аллеи». Никаких архивных документов-распоряжений на сей счет мы не нашли, но по словам людей, деревья привозили на платформах на железнодорожный вокзал из Белоруссии. Был лесник, который следил за высадкой, саженцы авиация обрабатывала средствами, чтобы они прижились, то есть это такая очень важная акция была. В результате выросла вот эта роща.
А в 1967 году еврейская община установила памятник на месте гибели узников гетто. Члены Фонда мира, Нацконгресса, сотрудники министерства по внутренней политике взяли шефство над этим местом. Мы проводим здесь субботники, 15 июля ежегодно проводим митинги в память об узниках гетто, также собираемся здесь 9 мая и 22 июня.
— Елена Александровна, количество жертв колоссально. Сколько из них удалось идентифицировать?
— Сейчас установлено около 1000 имен. И знаете, очень страшно читать даты рождения: там дети, которым не исполнилось года, молодые мамы и старики. И на въезде в Вязовеньковский лес перед лиственной рощей мы установили памятный знак. Там написано: «Под этим камнем стонет земля. Это стоны зверски убитых нацистами, фашистскими захватчиками тысяч мирных жителей, узников гетто, партизан, коммунистов и их семей. Голоса погибших взывают к нам — то, что случилось здесь, никогда не должно повториться! Помните, пожалуйста, помните!» А чтобы такое не повторилось, мы стараемся проводить экскурсии для школьников, студентов и просто жителей Смоленска. Привлекать к субботникам на этом месте и рассказывать о том, что здесь произошло.
— Работа по установлению имен продолжается?
— Да, работа идет, мы тоже в ней участвуем. Причем, по справкам получается, что там погребены не только евреи, которые жили в Смоленской области, в Вязовеньки везли евреев и из Витебской области. Поэтому, может быть, и деревья для аллеи завозили оттуда. Но это пока только догадки. Может, все-таки есть там потомки какие-то… Но я дважды по телевидению выступала, откликнулось только два человека всего. Оба смоляне. В Витебск я посылала материалы через Фонд мира, но пока никаких следов обнаружить не удалось. Понятно, что немцы, отступая из Смоленска, старались с собой забрать, либо по максимуму уничтожить все документы. Сейчас раскрываются немецкие архивы, может, что-то и прояснится. Мы с Москвой держим связь по этому направлению.
Памятный знак — гранитный камень, который установлен перед Вязовеньковской рощей — это дань памяти жертвам геноцида, которыми стали не только евреи. Это дань памяти людям разных национальностей, вероисповеданий и культур, называвших смоленскую землю Родиной.
— Вы сейчас затронули еще одну трагическую страницу истории Второй мировой войны — геноцид цыган. И, кстати, единственный памятник в мире погибшим в годы ВОВ цыганам установлен у нас, в Смоленской области.
— Процитирую строки из документов областной комиссии, занимавшейся расследованием преступлений фашистских захватчиков: «Особые массовые изуверства совершали фашистские изверги над еврейским и цыганским населением. Евреи и цыгане были истреблены поголовно и повсеместно». Причем, нацисты не афишировали уничтожение цыган — большое количество акций совершалось ночью и без свидетелей. Памятник стоит в селе Александровском, Смоленского района Смоленской области. На открытие его приезжали цыгане из многих стран мира. Объясню, почему именно в этом селе. Здесь был цыганский колхоз «Сталинская конституция». Велись домовые книги, поэтому удалось установить фамилии, и есть справка «о массовом истреблении советских граждан — цыган немецкими захватчиками в деревне Александровское». После расстрела в живых в деревне осталось около 20 граждан. Их вывезли ночью, чтобы никто не видел. Нацисты могилу охраняли неделю. Стоны похороненных заживо были слышны еще неделю. И нацисты боялись, что жители деревни раскопают колышущуюся землю. Установлено 182 имени погребенных там цыган. И в 1917 году там установлен новый памятник с именами жертв.
— Вот эти две истории геноцида (евреев и цыган), которые фашисты учинили на смоленской земле в годы Второй мировой войны, должны стать для всего мира не только предостережением, но и поводом задуматься о том, что идеи нацизма и геноцида сознательно с определенными целями вновь реанимируются некоторыми странами.
— Для этого мы с вами — пресса и просто люди, должны говорить и писать об этом, обмениваться мнениями, встречаться на таких форумах, как тот, что прошел в Смоленске («Русский мир против нацизма»), встречаться с молодежью и на встречах рассказывать о достоверных фактах геноцида и зверствах нацизма, которые творились на многострадальной смоленской земле. Всё дальше уходят от нас события тех лет. Но вы правы, нацизм полностью не искоренён. Сегодня нам приходится говорить о нацизме как о живом идеологическом факторе современной международной политики. И это надо понимать. Понимать, что сила России — в единстве и сплоченности всех наций, населяющих нашу страну.
