Военный священник рассказал о служении в зоне боевых действий на СВО

«Если кто искал для себя Бога, там это быстро происходит» — иерей Фёдор Зинченко в проекте информагентства «О чем говорит Смоленск» «Я ВЕРНУЛСЯ»

Нынешний герой нашего проекта «Я ВЕРНУЛСЯ» — помощник командира 144-ой Гвардейской мотострелковой дивизии по работе с верующими военнослужащими иерей Фёдор Зинченко, настоятель прихода храма в честь святителя Николая Чудотворца деревни Деменщина Смоленского района Смоленской области.  

Отец Фёдор — штатный военный священник, капеллан. Он окормляет тех, кто выполняет свой долг перед Родиной на передовой.

«Когда я прибыл на место расположения части, меня разместили в блиндаже с военнослужащими, их было 8 человек. Выдали спальный мешок и показали свободное место, где я смогу отдыхать», — так буднично, без каких-либо эмоций отец Федор ответил на мой вопрос о том, с чего началось его служение в зоне СВО.

Переоценить важность и сложность служения капелланов невозможно. Ведь военный священник не только крестит, исповедует и причащает бойцов, он должен дать такие советы воину, чтобы тот мог в любой ситуации оставаться человеком, а в иных ситуациях — и поддержать боевой дух на линии боевого соприкосновения…

— Отец Фёдор, вашим командировкам в зону СВО предшествовала какая-то история? Почему Вы решили стать военным священником?

— Мой сын — офицер (гвардии капитан). После отправки на СВО какое-то время связи с ним не было, не было никаких известий от него. Когда же появилась возможность узнать, как у ребят дела на линии соприкосновения, стало понятно, что сразу же их позиции подверглись мощному обстрелу противника. Позже сын сказал, что в апреле теперь его второй день рождения…

И вот, когда с фронта от сына не было никаких известий, пришло понимание, что невозможно так вот сидеть и ждать… Тогда я твердо уже для себя решил, что мне надо быть там. Не сидеть и ждать, а действовать, надо идти и помогать, нести свое служение там, где в этом есть острая необходимость. Пришло понимание, что нужно идти оказывать нашим бойцам духовную помощь, молиться бок о бок с ними, а кого-то и научить это делать.

— Как на практике осуществлялось решение отправиться в зону боевых действий?

— В конце каждого года в нашей епархии проходят епархиальные собрания для духовенства. И на таком собрании, в декабре 2023 года, наш Владыка Митрополит Исидор сообщил, что необходимы военные священники в зону СВО, и добровольцы могут обратиться к руководителю епархиального одела по взаимодействию с Вооруженными силами иерею Сергию Маркову.

Конечно же, я без колебаний сразу после собрания обратился к отцу Сергию, и после новогодних праздников по благословению Владыки был назначен помощником командира 144-ой гвардейской мотострелковой дивизии — штатным военным священником. 

А в апреле 2024 года я отправился в первую свою командировку — в один из населенных пунктов  ЛНР, где находилась наша 144-ая дивизия. Взял с собой все необходимое — свечи, масло лампадное, крестики, иконы, запасные Дары для Причастия, церковное облачение, военное обмундирование и личные вещи. Вещей оказалось два больших тактических рюкзака.

И хочу, пользуясь случаем, поблагодарить наших волонтеров («Наш тыл-67»), которые с радостью любезно предоставили мне всё необходимое для поездки в зону СВО (в том числе, рюкзак и камуфляжную форму). Швея по имени Надежда сшила форму лично для меня — камуфляжный епитрахиль, поручи и скуфью. Пользуюсь с радостью и всегда благодарю и молюсь за наших волонтеров!

— Как вы для себя определяете миссию военного священника? 

— Сегодня, когда попрание законов Божиих и человеческих становится делом обыденным, эта миссия особенно важна и ценна. На наших бойцах, воинах, защитниках России лежит не только огромная ответственность, но и подвиг личной христианской жизни.

Воин должен помнить, что невозможно победить зло внешнее, не победив его внутри себя.Поэтому роль православных капелланов очень важна. Необходимо научить бойцов прежде всего быть верующими людьми. Людьми, осознанно выполняющими свое нелегкое жертвенное служение — защиту Отечества от многочисленных врагов, защиту религиозных ценностей, которыми живут народы России. Поэтому военному священнику мало иметь только знания, нужно и самому быть примером во всем для своей военной паствы. Хочешь научить жертвенности других – жертвуй собой сам.

— Как встречают бойцы священнослужителей?

— Встречают тепло, с огромной радостью, с большой охотой и духовным трепетом. Там каждое подразделение военнослужащих старается пригласить священника к себе в блиндаж. Угощают чаем, и за чашкой чая мы беседуем на духовные темы, и я приглашаю бойцов для Таинства Исповеди и Причастия.

Все эти встречи, беседы во время таких простых чаепитий, а также Причастие святых Христовых Таин помогают ребятам выживать в условиях реальной угрозы смерти и понять, как в нечеловеческих условиях оставаться Человеком и даже больше — Христианином. За четыре командировки десять человек я покрестил.

— Где проходило крещение?

— Пока храма не было, всё происходило в «политкомнате». В первую мою командировку я там как раз крестил трёх военнослужащих (все трое штурмовики). И недавно (в ходе четвертой командировки) крестил еще семь человек. Таинство Крещения уже совершал в новом полевом храме в честь святого мученика Меркурия Смоленского, который мы построили. Сразу после освящения храма крещение проходило.  Ребята подходили с этой просьбой сами, заранее даже записывались.

— Отец Федор, в рамках нашей рубрики «Я ВЕРНУЛСЯ», мне приходилось общаться с самыми разными нашими ребятами, побывавшими на СВО, и они были едины в убеждении, что там — за ленточкой — люди чище помыслами и поступками, нежели здесь, в мирной жизни. А что показывает исповедь? Там действительно грешат меньше, чем в мирной жизни? 

— Грешат и там, и здесь. Как в Священном Писании сказано, нет человека, который бы не согрешил. Но есть такой грех, характерный для боевой обстановки в большей степени (и даже наш Святейший Патриарх как-то на собрании выделил его особо) — это сквернословие.  Оно не так безобидно, как кому-то может показаться. Мы должны хранить свои уста чистыми. А мат — это язык нечистой силы и применяющий его человек приобщается к этому злу. Прибегая к языку нечисти, человек навлекает на себя большие несчастья.

И очень заблуждаются те, кто легкомысленно говорит: «Мат — это второй язык для армии». Мы как священники, как духовные лица, особое внимание этому уделяем и объясняем, почему сквернословие — большой грех. Мат — это трансляция мыслей и слов тех страшных сил, которые борются с Богом, а повторение таких слов есть присоединение к той темной силе.  Если ты в словесных нечистотах упоминаешь мать, ты в первую очередь Святую Богородицу упоминаешь, во вторую — свою родную мать ругаешь…. И вот когда это объясняешь, ребята начинают осознавать и понимать, что действительно в ходе сквернословия происходит отказ от Бога и погружение во тьму дьявольских сил. Когда же мы призываем имя Божие, нам Бог помогает.

— Какая-то спецподготовка требуется для священника, который направляется в зону боевых действий?

— Безусловно. Если священнослужитель отправляется в командировку на войну, ему необходимо иметь не только физическую подготовку, но и четко знать правила поведения в зоне боевых действий.

Нужно уметь помочь при ранениях себе и окружающим, уметь разбираться в топографии и многих специфических военных вопросах. И конечно нужно уметь выживать в экстремальных условиях. Нужно быть готовым ко всему, потому что незнание и неумение могут очень быстро привести к ранениям и смерти. Поэтому к таким поездкам нужно готовиться самым серьезным образом, ведь от этого будет зависеть в разных критических ситуациях жизнь не только самого священника, но и окружающих его людей.

Я прошел обучение по программе повышения квалификации помощников командиров соединений и воинских частей по работе с верующими военнослужащими в Кубинке (в военном Университете Министерства Обороны РФ при главном военном Храме РФ).

Нас учили, в том числе, тактической медицине. Неделю мы были на полигоне. И потом на практике, в полевых условиях все это еще раз проходили.

— Отец Федор, вам приходилось совершать службу под обстрелами?

— Под обстрелами непосредственно — нет. Полевые храмы находятся чуть дальше от самой линии соприкосновения, где проходят штурмы. Бойцы в храме берут благословение перед боем и убывают на задания прямо туда, где идет бой. Но у храма слышны отголоски боев.

Чаще всего священник работает с военнослужащими во втором или третьем эшелоне. Но бывают экстренные ситуации, когда священникам приходится выходить на первую линию, когда воинов нужно поддержать в боевой обстановке. Это очень важно, хотя, к сожалению, не все командиры это понимают. А священник действительно является проводником силы Божией в этом мире. Через него Бог может изменить ситуацию, не только укрепить дух, но и воздействовать на саму реальность.

Поэтому священники выходят на первую линию не только для того, чтобы подбодрить бойцов, но и для того, чтобы своей молитвой вместе с молящимися ребятами, вымолить у Бога победу.

Но большая часть работы у батюшек проходит все же во вторых эшелонах, куда бойцов выводят с первой линии, с линии огня, для отдыха и восстановления боеготовности.

Поэтому командиром нашей дивизии и мной было принято решение построить полевой храм блиндажного типа в честь Святого мученика Меркурия Смоленского во втором эшелоне — в более безопасном месте.

— Вам бывало страшно? Страх там — это же нормально, вопрос в том, как победить этот страх.

— Конечно, все ребята и их командиры в зоне СВО испытывают сильнейшее психологическое напряжение, стрессы и чувство страха, в том числе. Меня лично спасает от страха вера в Бога и молитва, она успокаивает, отводит страх. Этому учу и бойцов.

Сами ребята (те, кто уже поопытнее) говорят, что в зоне боевых действий страшно только до первого выезда на передовую и первые дни в окопах. А потом уже начинаешь понимать происходящее, начинаешь по звукам определять, из чего и откуда стреляет противник. Начинаешь понимать логику боевых действий. И через некоторое время страх уходит.

Знаете, когда мой сын выехал с передовой за пополнением гаубиц, мы созвонились по видеосвязи. И я смотрю, он все головой вертит. Спрашиваю: «Что ты там ищешь? А он мне отвечает: «Не ищу, просто непривычно… тихо. Уже как-то эта тишина напрягает».

Со временем понимаешь, что прятаться надо не от миномета, а от беспилотника, который наводит и корректирует минометы. Стреляет не минометчик, а корректировщик и оператор дрона.

 А с хорошим командиром нет никакого страха. Такой командир следит и требует соблюдать меры безопасности, у таких командиров и потерь больших нет в личном составе.

Есть такая поговорка: «Хороший командир не тот, который позволяет тебе лениться, а тот который дерет с тебя три шкуры». Благодаря этому ты останешься жив, выполнив задачу, и вернешься героем. Дай Бог всем командирам заступничества святых и милости Божией!

— О чем обычно спрашивают бойцы священника? Приходится слышать вопрос: «За что мне всё это»?

— Бойцы не спрашивают, для чего все это. Они понимают, что идет борьба со злом, и когда в храме читается молитва и произносится слово «победа», то речь идет не только о победе в реальном бою, но и о победе Добра над злом.

Что касается конкретных вопросов от бойцов, то большей частью поступают такие, как например: «Я боюсь за свою семью, боюсь, что они останутся без меня. И если я не вернусь сюда обратно, то совершу ли я духовное преступление?». Я говорю в таких случаях, что это будет его выбор, и никто его за этот выбор осуждать не станет.

— Отче, по вашим наблюдениям, люди становятся более ожесточенными, когда приходится смотреть смерти в лицо?

— Я бы так не ставил вопрос. Дело в том, что боевые действия не только меняют человека, но и расставляют приоритеты в его жизни. Конечно, любая война – это большое зло, беда, горе. Но ребята видят смысл своих действий в защите жизней гражданских людей, обычных семей. Поэтому ожесточения в их глазах и сердцах я не видел. Зато отчетливо была видна в их глазах осознанность своего выбора — идти защищать свое Отечество.

 Там, за ленточкой, отчетливо чувствуется тонкая грань между жизнью и смертью. И в таких условиях нашим бойцам особенно важна поддержка со стороны священников. Которые, как и я, как и другие капелланы, живут в полевых условиях вместе с ними.

— Есть ли история какого-то бойца, которая потрясла вас или особо запомнилась?

 — Истории, конечно, есть. Но одна мне запала в душу. Я приехал в соседнее подразделение, в госпиталь, который называется «Восстанавливающийся военный полк». Там находятся ребята военнослужащие после ранения. И вот был там один боец, уже в возрасте, зовут его Пётр, у него были ранены правая рука и правая нога, он даже молился левой рукой, и он рассказал свою историю. Когда они штурмовали один из населенных пунктов, на них вылетел целый рой «птичек» (дронов). Он хотел укрыться, но все попытки были безуспешными. А дроны начали сбрасывать гранаты.  Тогда он просто лег на открытом месте лицом вниз и стал молиться. Все молитвы, которые знал, прочитал. Некоторые гранаты взрывались рядом, но не причинили ему вреда. Одна граната взорвалась совсем рядом с головой, он получил контузию и ранение в руку и ногу. Так он пролежал весь день, не подавая вида, что живой. И только вечером, когда стемнело, он сам себе оказал первую помощь, перевязал раны, и стал пробираться к своим. Говорит: «Благодарен Богу за жизнь, а раны заживут». Дай Бог ему многих лет жизни! Молюсь за него.

— Вы же видите, меняются люди или нет. Ваш опыт общения с бойцами что говорит — многие меняются там?

 — Да, меняются. В тех условиях невозможно не поменяться. Тем более, если кто искал для себя Бога, там это быстро происходит. И ребята возвращаются после боя, идут в храм постоять и помолчать перед иконами. Просят крестить их.  Это не просто просьба, это зов, крик души. Потому что в окопе или во время штурма единственное спасение — держаться за веру. Даже кто не верил, начинают чувствовать необходимость быть с Богом. В тот момент человек осознает, что сам он немощен и только вера в Бога может поднять его и защитить.

— А лично вас изменили эти командировки в зону СВО?

— Я считаю, что изменили. Даже наш Владыка Исидор сказал: «Отец Фёдор нашел себя в военном деле», и в этом я с ним полностью согласен. Я как-то сразу понял, что это моё, жизнь наполнилась новыми смыслами.

— Поддерживаете связь с бойцами, когда возвращаетесь из командировок?

 — Обязательно. В Телеграмме общаемся, стараюсь поздравить со всеми праздниками, узнать, как у них дела, где они. Высылаю им фотографии, они шлют свои. И это тоже очень поддерживает духовно и меня, и ребят.

— Кому-то нужно чудо, чтобы уверовать. Приходилось наблюдать такое?

 — Нет, не приходилось. Мой опыт говорит, что на передовой нет тех, кто будет долго дискутировать или требовать чудо. Там или веришь и идешь в бой с Богом в сердце, или (если еще не пришел к Богу), путь воцерковления проходит быстро, без каких-то долгих сомнений и чудес.

— Отче, спасибо большое за то, что нашли время на эту беседу. Журнал «О чём говорит Смоленск» с этим вашим интервью будет отправлен на передовую. Поэтому у вас есть возможность обратиться к нашим воинам и через печатное слово…

 — Дорогие бойцы, ребята! Каждый из вас лично для себя уже определил, за что воюет. Мы отстаиваем право на веру, на свободу и справедливость. Наше оружие направлено на тех, кто угнетает слабых, убивает мирных и беззащитных людей, кто разрушает и оскверняет храмы.

 Правда Божия на нашей стороне, именно поэтому мы победим.

Бойцы, помните всегда о завете нашего великого полководца Александра Васильевича Суворова, который говорил: «Всегда молись Богу, от него Победа, Бог наш генерал, он нас водит! Без молитвы ничего не начинай, сабли не обнажай, оружие не заряжай!».

И военные всегда стараются все это соблюдать. Молиться в армии никто не заставляет, молятся солдаты по велению сердца.

Император Александр III говорил: «Во всем свете у нас только два верных союзника — Русская Православная Церковь и Российские вооруженные силы». Это — два крыла, на которых Россия сможет вновь взлететь на ту высоту, на которую её вознесла верность народа вере своих великих предков.

Все вы конечно знаете заповедь «Не убивай», которая, казалось бы, воспрещает брать в руки оружие, но Господь дал нам и другую заповедь: «Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин.15.12,13).

Воин-христианин берет в руки оружие не для того, чтобы убивать, а для того, чтобы защищать тех, кто не может себя защитить. Он идет умирать, чтобы другие жили. ЭТО ПОДВИГ!

Дорогие воины, хочется пожелать вам Божией помощи в ваших ратных трудах, мужества, стойкости и крепости духа. Вы наши защитники Отечества. А Отечество это наше всё: наши родные земли, наши храмы, семьи, жены, дети, родители, братья, сестры и друзья.

Воин должен следовать законам добра, любви и милосердия. Но когда нужно он должен брать оружие и давать бой на уничтожение силы зла.

Дай вам Бог понять свою меру ответственности. Берегите Россию и помните, от Вас зависит её будущее! Мы сражаемся, за правое дело, Победа будет за нами!