Что посоветовала Счетная палата РФ Смоленской области?

«В идеале — логичное замечание. Только в Счетной палате, видимо, не учли, что реальная жизнь, увы, далека от идеала». Почему на самом деле в регионе пустуют 15 квартир для детей-сирот?

 

В Счетной палате РФ при выявлении фактов длительного непредоставления жилья детям-сиротам в регионах нашли одну из причин: отказ детей-сирот от предоставленного жилья.

«Мы выявили такие случаи, когда приобретенные для детей-сирот жилые помещения длительно детям не предоставляются. Причинами являются отказы детей-сирот от приобретенных для них помещений, потому что они находятся в отдаленной местности, до которой достаточно сложно добраться. С другой стороны, органы власти не могут найти ребенка, для которого приобреталось жилье в связи с отсутствием информации о его местонахождении», — заявила госпожа Голикова, отметив, что Счетная палата только закончила проверку регионов, коллегия по этому поводу состоится в ближайшее время.

Как мы выяснили, в Смоленской области в настоящее время 15 квартир, которые выделены детям-сиротам, но на данный момент «стоят пустыми». Ну что ж, давайте разбираться. Тем паче, что вопрос предоставления жилья детям, оставшимся без родителей (по понятным причинам) всегда находится в зоне особого внимания не только федеральных органов контроля, но и общественников.

В связи с прошедшей проверкой Счетной палаты мы также решили проанализировать ситуацию в нашем регионе и задать «вопросы по теме» ответственным чиновникам.

Итак, есть утвержденный распоряжением администрации Смоленской комплекс мер по предоставлению на территории Смоленской области жилья детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей.

Смотрим цифры, анализируем факты.

В период с 2012 по 2015 годы в Смоленской области на обеспечение жильем детей-сирот было направлено более 800 миллионов рублей. На эти средства было приобретено 868 жилых помещений (в 2012-м — 192; в 2013-м — 192; в 2014-м — 225; в 2015-м – 259).

Налицо поступательный рост числа детей-сирот, получивших жилье.

В региональном бюджете 2016-го года на эти цели предусмотрена субвенция бюджетам муниципальных районов и городских округов Смоленской области в объеме более 283 миллионов. Из них порядка 50 миллионов — средства федерального бюджета и 233,5 миллиона — средства областного бюджета.

Эта сумма предусматривает приобретение уже 285 жилых помещений для детей-сирот, что почти на 30 процентов больше, чем было в 2012-м и в 2013-м.

По оперативным данным на 1 октября нынешнего года освоено более 220 миллионов и приобретено 210 жилых помещений. И вот из этих 210 жилых помещений, приобретенных для детей-сирот, пустуют 15. Почему?

Как нам удалось выяснить, один сирота сидит в тюрьме, в отношении еще двух «нельзя установить их местоположение». По трем сиротам в настоящее время обжалуются решения судов, а оставшиеся отказались от купленных им «из-за территориального места нахождения этих помещений».

Теперь вернемся к прошедшей проверке. Основная и единственная претензия Счетной палаты к Смоленской области (даже не претензия, а «совет») заключается в следующем: «надо было эти места отдать другим сиротам по очереди, желающим вселиться».

В идеале — логичное замечание. Только в Счетной палате, видимо, не учли, что реальная жизнь, увы, далека от идеала.

А теперь готовьтесь окунуться в реальность. Вот что пояснил первый замначальника департамента Смоленской области по образованию, науке и делам молодежи Николай Колпачков:

 

— Ситуация следующая. Все дети-сироты пользуются внеочередным правом получения жилья, и в случае соответствующего обращения ребенка-сироты с фамилией, скажем, Иванов, в суд он — суд — говорит власти: «Купить жилье для Иванова». И для этого Иванова по решению суда покупается квартира. Только за последние три годы мы купили около девятисот квартир на данные нужды и обеспечили ими, соответственно, девятьсот детей-сирот. Этого, естественно, недостаточно: одни дети-сироты получают квартиры, однако вырастают и новые дети-сироты, которые также нуждаются в жилье.

Однако вернемся к судебному решению для «условного Иванова». Органы местного самоуправления покупают квартиру, не указывая в документации, что она — для Иванова, но, понимая при этом, что именно для него. Купили эту безымянную квартиру, предлагают ее Иванову, а он приходит в нее и говорит: «Не хочу здесь жить». Пишет отказ или просто не заселяется, не подписывает договор. Что, скажите, делать далее с такой квартирой? И здесь встает вопрос о возможном ее перераспределении в пользу другого ребенка-сироты. Однако не все так просто.

 

— Так почему нельзя передать эту квартиру другому сироте, если Иванов отказался от нее?

— Несмотря на то, что юридически эта квартира за Ивановым не закреплена, никто никогда не давал однозначного комментария, что делать в таком случае: ни прокуратура, ни силовые структуры, ни юристы.

Повторюсь, такие квартиры покупаются по решениям судов под конкретных детей-сирот и, соответственно, полагаются им. Хотя в конкурсной документации не указывается, что квартира именно для Иванова. А в судебном решении, напротив, указывается: обеспечить жильем конкретно Иванова.

Власть свою задачу выполняет — покупает квартиру, сообщает об этом судебным приставам (о том, что судебное решение в отношении Иванова исполнено). И если ее перераспределить от Иванова другому, то получится, что решение суда в отношении Иванова опять останется неисполненным (он же по факту не получил квартиру).

Вот такая обратная сторона медали. И если передать квартиру Иванова другому ребенку-сироте, придет судебный пристав и скажет о том, что судебное решение о предоставлении жилья Иванову не исполнено.

 

— В других регионах существует аналогичная коллизия?

— Есть. С точки зрения технологии приобретения квартир ситуация везде одинаковая: они покупаются по решениям судов под конкретных детей-сирот.

 

Впрочем, о том, что ситуация в других регионах ровно такая же, как в Смоленской области, в Счетной палате знают. Возможно, на коллегии поймут также — ПОЧЕМУ. А там, глядишь, общими усилиями получится сделать так, чтобы квартиры для сирот не пустовали.

 

текст: Светлана Савенок