Виктория Макарова: «Когда на фракции внесли мою кандидатуру и все ее поддержали, конечно, это для меня был стресс»
Виктория Макарова — первая женщина, ставшая председателем Смоленского городского Совета. И первый председатель Смоленского горсовета, работающий без зарплаты. Она по–прежнему возглавляет областную детскую клиническую больницу
Виктория Макарова — первая женщина, ставшая председателем Смоленского городского Совета, что само по себе является фактом, заслуживающим внимания.
Виктория Макарова — первый председатель Смоленского городского Совета, работающий в этой должности не на постоянной основе (то есть, без зарплаты). Она по–прежнему возглавляет Смоленскую областную детскую клиническую больницу (СОДКБ).
Эта миниатюрная женщина смогла доказать даже глубоким скептикам, что совмещать обязанности главного врача и главы городского Совета реально. Дело от этого ничуть не страдает, напротив.
И главное здесь даже не в сэкономленных бюджетных средствах (которые вместо зарплаты председателю горсовета пошли на межевание межквартальных проездов), а в том, что после того, как место «у штурвала» заняла Макарова, изменился и сам представительный орган городской власти.
«Мы — команда единомышленников», — убеждена Виктория Макарова. И когда с ней общаешься, сразу заряжаешься ее энергией и оптимизмом, для скепсиса и недоверия просто не остается места. Поэтому мы посчитали, что спустя год после избрания Смоленского городского Совета нынешнего созыва, смолянам будет интересно познакомиться поближе с его председателем, главврачом детской областной больницы и просто очаровательной женщиной… Итак, сегодня на нашей «Трибуне депутата» Виктория Макарова.
Справка:
Областная детская клиническая больница — многопрофильное медицинское учреждение, которое оказывает специализированную и высокотехнологичную медицинскую помощь детскому населению Смоленской области. Больница является базой для размещения нескольких кафедр ФГБОУ ВО «Смоленский государственный медицинский университет» МЗ РФ, где проходят обучение студенты, ординаторы, аспиранты, докторанты, а также происходят постдипломное повышение квалификации и профессиональную переподготовку.
Больница оказывает специализированную амбулаторно–поликлиническую медицинскую помощь детям от 0 до 18 лет по 18 профилям и стационарную — по 15 профилям, кроме того в больнице развернуто отделение анестезиологии и реанимации, организована выездная реанимационная бригада, передвижной лечебно–диагностический модуль, на котором мы каждую неделю по средам ездим в районы Смоленской области
— Виктория Николаевна, поскольку вы возглавляете не только Смоленский городской Совет, но и областную детскую клиническую больницу, давайте начнем именно с этой темы. Это единственная детская больница широкого профиля на всю Смоленскую область, и ваши мобильные бригады (передвижной лечебно–диагностический модуль) в районах чрезвычайно востребованы. Можно подробнее, что включает в себя этот современный модуль?
— Там есть лаборатория, кабинет лор–врача, кабинет офтальмолога, кабинет гинеколога и УЗИ–аппарат. Все эти специалисты обследуют детей непосредственно по месту жительства. Плюс, когда районы просят, эта мобильная бригада берет с собой кардиолога, ревматолога и невролога, ортопеда–травматолога, эндокринолога. Тогда нам выделяют кабинеты в ЦРБ, и мы смотрим неограниченное количество детишек — столько, сколько пришли на прием, до последнего пациента. Кого–то мы сразу направляем на госпитализацию, кому–то назначаем дополнительное обследование или лечение. В районах нас действительно всегда ждут и нам всегда рады. Благодаря помощи Алексея Владимировича Островского нам удалось приобрести новые реанимобили — «Мерседес» и два новых «Форда» — это целые больницы на колесах, в которых можно сделать всё! Мы выезжаем на них в лечебные учреждения для оказания реанимационной помощи, транспортируем детей в федеральные клиники Москвы и Санкт–Петербурга. У нас круглосуточно дежурит бригада реаниматологов.
— Для успешной работы больницы, для оказания качественной медпомощи необходимы три составляющих: помещение, специалисты и современное оснащение. Что касается помещения. Каковы сегодня перспективы строительства нового корпуса, в котором так нуждается детская областная больница?
— Это действительно для нас крайне важный вопрос. Дело в том, что на сегодняшний день часть педиатрических коек находится в структуре взрослой областной больницы: детская хирургия, детская травматология и ортопедия, детское отделение оториноларингологии, детская офтальмология. Это неправильно. Потому что детская помощь всех профилей должна оказываться в одном учреждении — и хирургическая, и соматическая. И новый корпус как раз решит существующую проблему. Там у нас будет несколько хирургических отделений, отделение реанимации и интенсивной терапии, отделения оториноларингологии, офтальмологии, онкогематологии, диализные залы и, конечно, оперблок на четыре операционных.
— Что будет в нынешнем здании СОДКБ?
— Нынешний корпус продолжит работать, там будут соматические отделения. То есть, там будут проходить лечение детки, которые не нуждаются в хирургическом вмешательстве. И, чтобы было понятно, насколько мы нуждаемся в новом корпусе, поясню. Существующий корпус, в котором сейчас развернута детская областная больница, построен в 1973 году и рассчитан он был на 110 коек. Сегодня там развернуто 236 коек. Больница существенно расширяет возможности оказания медпомощи, приобретается новое оборудование, внедряются новые методики, и мы готовы развиваться дальше. Понятно, что здание постройки 73–го года прошлого века уже не может удовлетворять нашим потребностям. Самая большая моя боль — это то, что в некоторых палатах у нас находится по шесть детей. Это самый больной вопрос. У нас есть маленькие палаты, но туда мы кладем тяжелых пациентов, тех, кто нуждается в постоянном уходе. Есть палаты и по три, по четыре человека, но есть и по шесть человек. И это не соответствует никаким санитарным правилам — нужда заставляет. А в новом корпусе у нас предусмотрены двухместные палаты, максимально — трехместные (если это соматические палаты, чтобы мама могла находиться рядом с ребенком).
— На каком этапе сейчас реализация проекта строительства нового здания?
— Сейчас проект нового корпуса СОДКБ проходит государственную экспертизу, на выходе мы ожидаем положительное заключение. Как только оно будет получено, уже начнется процедура подготовки к строительству. Мы надеемся, что в следующем году получим денежные средства и выйдем на начало строительства.
— Какова стоимость проекта?
— Порядка двух миллиардов рублей. На условиях софинансирования участвуют федеральный и областной бюджеты. Большая часть, это, конечно, федеральные средства.
— Вторая (не по важности, по очередности в формулировке) составляющая успешной работы — кадры…
— Скажу так: всё, что сейчас существует на базе областной детской клинической больницы, все те новые методики, которые мы внедряем (а мы сегодня готовы реализовать любой проект) — всё это в первую очередь наши кадры — и врачебные, и сестринские, и организаторские. Люди у нас в больнице работают уникальные! Каждый врач имеет несколько сертификатов. То есть, кроме сертификата врача–педиатра у него может быть сертификат клинического фармаколога и кардиолога, например. Все эти сертификаты регулярно подтверждаются. И это очень важно для качественного оказания медицинской помощи. Наши врачи регулярно проходят обучение на курсах усовершенствования. Кроме того, мы стараемся, чтобы наши доктора проходили стажировки в том или ином федеральном центре, чтобы они видели лучшие практики и перенимали все самое передовое, что есть на сегодняшний день в Российской Федерации. Поэтому, могу совершенно ответственно сказать, что специалисты, работающие в Смоленской детской областной больнице — высокие профессионалы.
— Виктория Николаевна, как вам удается удерживать всех этих профессионалов? Для многих смоленских лечебных учреждений отток квалифицированных специалистов в Москву (или иные более успешные города) как раз являются большой проблемой. Есть какой–то секрет?
— Я думаю, что у нас сложилась команда единомышленников. Мы действительно — одна семья. Вот и весь «секрет». Кто хочет уйти, все равно уйдет, и чем–то пытаться удерживать бесполезно. Да, были случаи, что уходили, но у нас их очень мало. Поэтому у нас очень мало бывает вакансий. Я думаю, что врачам интересно работать именно в этой больнице.
— Как происходит ваше взаимодействие с районными больницами, где нет таких специалистов? Как комплектуются мобильные бригады, которые поедут в тот или иной район?
— У нас четко отлажена телемедицинская связь, телемедицинские консультации. Каждый четверг мы общаемся с центральными районными больницами. Каждый врач каждой ЦРБ может находиться на связи с сотрудниками отделения анестезиологии и реанимации, если нужна наша бригада, мы в течение двадцати минут можем выехать на любой вызов. То есть, это такая активная и очень непростая работа. Иногда пациенты настолько сложные, что мы собираем консилиумы на базе нашей детской областной больницы (кафедра госпитальной педиатрии, кафедра педиатрии факультета повышения квалификации), мы работаем в тесной связи с профессорами, с сотрудниками кафедр. В отдельных случаях мы советуемся с федеральными клиниками и принимаем решение о транспортировке ребенка в Москву или Санкт–Петербург.
— Федералы принимают без проблем?
— Система взаимодействия с федеральными клиниками четко отработана, при наличии показаний, после проведения телемедицинской консультации, мы транспортируем пациентов в федеральные лечебные учреждения для оказания высокотехнологичной медицинской помощи.
— Я так понимаю, когда будет построен новый корпус, детские отделения, которые сейчас находятся в областной больнице (хирургия, отоларингология, офтальмология) перенесут в СОДКБ. И больнице потребуется большое количество специалистов. Где брать будете?
— Во–первых, к нам перейдут те врачи, которые сейчас работают с детьми во взрослой областной больнице (мы с ними совместно прорабатывали медико–техническое задание на проектирование нового лечебного корпуса). Что касается отделения онкологии и гематологии – нужно будет учить онкологов, гематологов. Будем обучать. Планируется целевой набор в ординатуру по необходимым специальностям. Мы совместно работаем с Департаментом по здравоохранению и с нашим медицинским университетом, Роман Сергеевич Козлов хорошо понимает все проблемы многопрофильного учреждения и наши планы на подготовку кадров. Мы «сложные», и медуниверситет всегда идет нам навстречу.
— Педиатрия, на мой взгляд, одна из самых сложных специальностей. Виктория Николаевна, что вами двигало, когда вы выбирали именно это направление?
— Я всю жизнь мечтала быть врачом, и с трех лет я знала, кем я буду работать. Никогда у меня не было проблем в вопросе выбора профессии. Что касается педиатрии, мне сейчас кажется, что я с этой мыслью и родилась. Я никогда не хотела работать со взрослыми пациентами. Вот, некоторые поступают на педиатрию, потому что не поступают на лечебный факультет. Я — нет. Я всегда знала, что буду лечить детей. Работа с детьми — это моя жизнь. Я очень люблю детей. Это действительно мой осознанный выбор. Вы совершенно правильно заметили, что педиатрия — сложнейшая специальность. И когда мне доводится выступать перед выпускниками нашего медицинского университета, я всегда говорю молодым докторам: «Вы выбрали самую сложную специальность. И если в какой–то семье есть врач–педиатр, будет присмотрена вся семья, педиатр сможет назначить лечение «и старым, и малым». Потому что педиатр ведет ребенка и должен знать тонкости от самого рождения — когда ребенок еще не говорит, не может пожаловаться и сказать, что у него болит, до восемнадцати лет. А в восемнадцать лет — это уже взрослый человек.
— Вы сейчас так живописали ситуацию, когда доктор стоит перед новорожденным, у которого что–то болит, но он сказать не может, прямо на слезу пробили… Здесь надо кроме хорошего медицинского образования иметь крепкие нервы и, наверное, что–то еще…
— А вот это и есть профессионализм. Хороший педиатр понимает ситуацию уже по тому, как ребенок лежит, как он смотрит, как дышит, даже по запаху от ребенка. Это наука, и врач учится всю свою жизнь.
— Раньше при СОДКБ существовала «Школа для родителей»…
— Она и сейчас есть у нас. Это предмет нашей гордости, у нас работает советником–экспертом доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач РФ, заслуженный деятель науки Людмила Вячеславовна Козлова. Это мой учитель. Людмила Вячеславовна в институте вела у нас неонатологию и педиатрию, и я помню, как она строго с нас спрашивала… И до сих пор она со мной идет по жизни, и она до сих пор мой учитель — и в жизненных ситуациях, и в лечении пациентов.
Так вот, Людмила Вячеславовна в течение более десяти лет проводит «Школу для родителей». В каждой поликлинике города стоит шкафчик или коробка, куда родители могут опускать свои вопросы. Людмила Вячеславовна их собирает, анализирует и отвечает на вопросы в телевизионном эфире. Если родители оставляют свой телефон, она еще перезвонит, уточнит, спросит, чем помочь может и всегда окажет помощь. Людмила Вячеславовна — это Врач с большой буквы и Человек с большой буквы. И сейчас она у нас активно участвует в обходах, в консилиумах — она постоянно с нами. Поэтому «Школа для родителей» продолжает свою работу и сегодня. А еще у нас есть «школа родителей», которую на базе СОДКБ проводит врачи–специалисты. Это «школа диабета», «школа гастроэнтеролога», «школа аллерголога». Дело в том, что когда ребенку впервые ставится диагноз «сахарный диабет», например, родители малыша должны научиться с этим жить, и здесь на помощь приходит врач эндокринолог. Несколько дней в «школе диабета» доктор учит маму, как посчитать хлебные единицы, объем порций, как правильно спланировать день, как рассчитать дозу инсулина. Для мамы это очень тяжелая работа, потому что всё теперь будет по–другому, нужно научиться контролировать каждый шаг. Если это подросток, то он проходит эту школу сам. Кроме того, у нас есть медицинский психолог, который работает в основном с мамами, чьим детям ставят тот или иной диагноз. В нашей больнице развернуты две паллиативные койки. Это койки для тех детей, медицинская помощь которым уже не эффективна, возможности радикального лечения уже исчерпаны и задача врача облегчить состояние больного.
— Это что–то типа хосписа?
— Да. Мы не разворачиваем отделение хосписа, поскольку в основном дети живут в семьях, но две эти койки не пустуют. Всё, что необходимо этим детям, закупается из средств областного бюджета, и никогда у нас не было проблем — ни с питанием, ни с лекарственными препаратами. Статус паллиативного больного присваивается комиссионно, это те случаи, когда проводимое лечение не эффективно, ребенка не берут на госпитализацию ни одно лечебное учреждение, ни в Москве, ни в Санкт–Петербурге. Этим деткам медицинскую помощь оказывает не только врач педиатр, но и медицинский психолог (она вообще у нас очень востребована).
— С помещением и кадрами понятно. А что касается оснащения. Насколько областная больница такого небольшого региона, как Смоленская область, может себе позволить современное оснащение?
— Что касается оснащения, то у нас есть возможность провести весь спектр обследований для того, чтобы поставить диагноз: рентген и КТ, МРТ, и суточные мониторы (суточное видео–ЭЭГ мониторирование, суточное АД и ЭКГ– мониторирование). И если мы можем оказать у себя помощь, то мы ее оказываем, если объем нашей медицинской помощи недостаточен, мы проводим телемедицинскую консультацию с федеральной клиникой, и отправляем ребенка туда.
— Что за лечение есть в федеральных клиниках, которого нет в СОДКБ?
— К сожалению, на сегодняшний день это онкология и частично — нейрохирургия. И если нейрохирургическая помощь все–таки оказывается, то онкологических детских коек у нас нет. Вся онкологическая помощь с острыми лейкозами — с этим мы направляем в федеральные клиники. У себя мы можем провести только типирование (то есть, указать, какой это лейкоз) и далее транспортируем ребенка в Москву (либо в НИИ онкологии и гематологии, либо в центр Димы Рогачева, либо в РДКБ). Первые курсы лечения они получают там, а потом возвращаются и мы уже продолжаем лечение здесь. Сегодня так. Но в новом корпусе у нас будут отделения и онкологии, и гематологии и мы весь объем помощи возьмем на себя.
— Когда планирует ввести в строй новый корпус?
— Мы надеемся, что к 2024–2025 году строительство будет завершено, и мы сможем сами оказывать помощь онкобольным детишкам.
— Правильно ли я поняла, что с оснащением в больнице всё в порядке и в этом плане у вас как у главного врача «голова не болит» уже?
— Что вы! Конечно «болит»! (Улыбается) «Болит» о том, чтобы улучшить ту базу, которую мы имеем. Недавно к нам приезжала Полина Викторовна Хомайко, и мы ей показывали, что у нас есть и что надо. Так вот, в какой бы она кабинет ни зашла, везде получила «наказы» от наших докторов. Вы знаете, у нас все энтузиасты своей работы и, конечно, если речь идет о КТ — то врачей уже не вполне удовлетворяет качество этого аппарата, нам нужен более современный и более мощный, техника совершенствуется и дает все больше возможностей для диагностики патологии у детей. И, знаете, я как главный врач очень люблю, когда нашим докторам что–то надо! Когда мы берем молодых специалистов, и они приходят ко мне и говорят: «Виктория Николаевна, как хотите, но нам нужно это, это и это», — это для меня счастье! Я понимаю, что пришел неравнодушный человек. Конечно, я начинаю «бурчать», потому что нужно идти в департамент или выше — к заместителю губернатора, обосновать необходимость, определить финансирование… но нас слышат и нам помогают с оборудованием. На самом деле здорово, когда докторам нравится работать, когда они хотят что–то еще улучшить, и мы это можем реализовать.
— Виктория Николаевна, после того, как вы возглавили горсовет, вам легче стало «наверху» решать проблемы больницы?
— Знаете, а я не могу сказать, что до того у меня были какие–то проблемы с вопросами по больнице. В департаменте я всегда находила понимание. Тем более, что до ноября 2013–го года (до того, как возглавила СОДКБ) я работала в департаменте Смоленской области по здравоохранению начальником отдела организации медицинской помощи детям и службы родовспоможения. Курировала организацию медпомощи деткам, будущим мамам, работу женских консультаций, родильных отделений, и это была тоже очень живая и интересная работа. А то, что я избралась депутатом… поверьте, еще полтора года назад я даже и думать об этом не могла, в мыслях не было такого! Просто по жизни, где бы я ни работала, я всегда с людьми в контакте, я привыкла помогать людям. Мне нравится это! Мне нравится, когда мы что–то делаем, и всё меняется, пусть не сразу, но что–то становится лучше, мне нравится, когда люди чувствуют помощь и поддержку. И когда появился коронавирус, я волонтером стала очень быстро, при этом, вообще не планируя становиться депутатом.
— Как это произошло?
— В марте 2020–го мне написала моя одноклассница в социальных сетях, сказала, что надо помочь с доставкой лекарств, спросила, хочу ли я включиться в волонтерскую работу. Да конечно! Пришла в волонтерский штаб, и как–то я втянулась в эту работу… Субботники? Да не проблема! Я всегда с удовольствием участвовала в субботниках и мне это нравится…
— Вы сказали, что еще полтора года назад вообще не планировали становиться депутатом. Но в один «прекрасный момент» решение созрело. Давайте вспоминать этот «прекрасный момент».
— А не было «момента». Наверное, просто как–то все сошлось… Я — член партии «Единая Россия» с 2008 года (причем, вступала в партию я совершенно осознанно), потом пандемия привела меня к работе в волонтерском центре. Потом, накануне 9 мая, в региональном отделении партии меня спросили, могу ли я приехать и поздравить ветеранов. Я ответила: «С удовольствием, сочту это за честь». И это правда для меня была великая честь! Со многими мы до сих пор дружим, они мне звонят, мы подолгу общаемся (с ними коротких разговоров не бывает). Я преклоняюсь перед ними! Я восхищаюсь их детьми, которые смогли окружить своих родителей такой заботой, что они дожили до такого почетного возраста. А что касается выборов, то как–то в приемной партии мне предложили принять участие в праймериз: «Виктория Николаевна, просто попробуйте», — и я попробовала. И как–то получилось, что мне доверили.
— Когда вы шли на выборы уже как кандидат, были предпосылки к тому, что в случае победы возглавите горсовет? Уже тогда было понятно?
— Ну что вы! Конечно, нет! Когда выборы закончились, мы собрались все вместе — Сергей Иванович Неверов, Игорь Васильевич Ляхов — все собрались за большим столом, обсуждали результаты выборов, Сергей Иванович озвучивал планы, партийные проекты… И тогда он сказал: ваш горсовет должен стать совершенно другим, вы должны быть ближе к людям, вы должны отвечать за каждый наказ вам, за каждое свое слово. Там же Сергей Иванович сказал, что есть возможность начать ремонты квартальных проездов (так как они оказались «бесхозными», из бюджета их ремонтировать было нельзя, это было бы нецелевое использование). И что можно было бы на межевание территорий направить средства, сэкономленные за счет зарплаты председателя городского Совета (если он согласится работать не на постоянной основе). Тогда и было принято принципиальное решение по этому вопросу. Но на том совещании я и подумать не могла, что председателем стану я. У меня ведь опыта политического вообще не было. И когда на фракции внесли мою кандидатуру и все депутаты поддержали, конечно, это для меня был стресс. Но потом я подумала: «Дорогу осилит идущий. Нас 30 человек. Мы справимся». И вот уже год прошел…
— Как семья отреагировала на такой поворот?
— Дети сказали: «Мама, ты что! Тебе это надо?», я подумала и ответила: «Видимо, надо. В любом случае, попробовать стоит». Муж сказал: «Это твой выбор. Если тебе это нужно, я тебя поддержу во всем», и он действительно меня очень поддерживает и уважает мой выбор. Он всегда рядом, и его поддержку я чувствую.
— Виктория Николаевна, от вас так «искрит» радостью и оптимизмом… у меня даже возникло ощущение, что сейчас вы скажете, что ни разу не встречали на своем пути ни одного негодяя.
— Нет, я так не скажу. Люди бывают разные. Просто они дают мне определенный опыт. Эти люди выбрали свой путь. У человека всегда есть выбор. И когда мне встречаются такие люди, я понимаю, что они сделали свой выбор и им с этим выбором жить. Если я чувствую, что человек негативен, я стараюсь минимизировать с ним контакты. Конечно, после того, как меня избрали депутатом, а позже — и председателем горсовета, была волна негатива в соцсетях. Причем, от людей, которые меня вообще не знали. Кто–то почему–то решил, что мне что–то нужно от этой должности, хотя я не получаю здесь зарплату, на работу и с работы я хожу пешком и мне нечего скрывать. Но не буду лукавить, конечно, я переживала из–за той лжи, которая заставляла переживать моих близких. С другой стороны, меня это закалило… Все равно я считаю, что хороших людей больше. Знаете, главная цель для меня как депутата, как председателя горсовета, главный смысл моей работы — быть ближе к людям, к их нуждам и потребностям. Чтобы люди не боялись обратиться напрямую, прийти на прием, позвонить. Я всегда откликнусь, если кто–то не смог на прием прийти, ко мне приходят и звонят сюда [наша беседа проходила в кабинете председателя Смоленского городского Совета — ред.], я и здесь общаюсь, ни разу никому не отказала. Понимаете, мы избраны смолянами для того, чтобы они могли через нас решить свои проблемы. И вы знаете, какое это удовлетворение, когда какие–то вопросы удается решить положительно! Большинство обращений находят свое решение. Да, иногда бывают сложные вопросы, которые городской депутат просто не может решить в силу отсутствия полномочий, но даже такие вопросы мы прорабатываем, и пытаемся решать через высшие инстанции.
— Скажите, вы согласились бы возглавить горсовет, если бы там пришлось работать на постоянной основе, за зарплату? То есть, если бы пришлось уйти из больницы?
— Светлана, очень хороший вопрос, и вы первая, кто мне его задал. Хотя себе я его задала сразу же. И сразу же ответила. Мой ответ: нет. Я — врач. И горжусь этим. Я начинала с работы санитаркой. Да–да, чтобы поступить в институт, я два года работала санитаркой (в 9 и 10–м классах). Эта моя профессия — моя жизнь и моя любовь. Но, к счастью, мне не пришлось выбирать, мне посчастливилось совмещать. Я с удовольствием делаю свою работу в Смоленском городском Совете. И она действительно приносит мне удовлетворение. Тем более, что за год у нас в депутатском корпусе сложилась единая команда, у нас нет равнодушных.
— В чем главное счастье Виктории Макаровой?
— В понимании. Если ты понимаешь человека, если вы говорите «на одном языке», если тебя понимают, и в семье всё хорошо, и на работе всё ладится. Надо просто слушать и слышать других и, мне кажется, всё будет хорошо. Если у тебя команда единомышленников — будь то семья или работа — тогда за спиной появляются крылья.
— Виктория Николаевна, спасибо за беседу и за заряд оптимизма. Оказывается, позитив чрезвычайно заразителен.
— Светлана, спасибо за интересные вопросы.
беседовала Светлана Савенок
