Большая разница. Фестиваль молодежи и студентов Москва-85. Как это было
«Каких-то развлекательных вещей было меньше, нас больше интересовали серьезные моменты, вопросы борьбы за мир, против империализма. Был даже антиимпериалистический трибунал!»
В эти дни в Сочи проходит, пожалуй, второе по масштабности мероприятие в России за последние несколько лет (после Сочинской Олимпиады, конечно) — XIX Всемирный фестиваль молодежи и студентов.
До этого наша страна уже дважды была хозяйкой ВФМС: в 1957 и 1985 году. И если фестиваль 57-го года уже совсем далек от нас во времени, то события июля-августа 1985 года — более близки, и люди, наши земляки, которым посчастливилось представлять Смоленщину на том крупнейшем международном молодежном форуме — это люди нашего поколения. Ну, может быть для совсем молодых смолян — поколения предыдущего.
Поэтому послушать из первых уст некоторые подробности фестивальных событий 1985 года было весьма любопытно. Особенно любопытно потому, что можно сравнить.
Конечно, молодежь-1985 и молодежь-2017 жили и живут совсем в «разных» странах, разных общественных фармациях, при другом строе: политическом, идеологическом, нравственном, хотя и на одной земле…
Наш корреспондент встретился с делегатом XII ВФМС, проходившего в уже далеком от нас 1985 году. В силу природной скромности (или по иным причинам, наша собеседница попросила не указывать ее имени).
— На нынешний фестиваль в Сочи молодежь, пожелавшая стать его участником, проходила довольно сложный многоступенчатый отбор. Естественно, все это происходило с использованием новейших технологий: интернета, электронной переписки, электронного же заполнения анкет… В то же время, личные собеседования все равно в конечном итоге играли определяющий фактор.
В итоге от Смоленской области, к примеру, на фестиваль в Сочи отправилась делегация в количестве 125 человек. Еще 30 молодых смолян поехали на фестиваль в качестве волонтеров. А как проходил отбор делегатов на фестиваль 1985 года?
— Никаких особых конкурсов, отборов в то время не было и быть не могло. Точнее, они были, но не в том виде, что сейчас. Те отборы гораздо больше походили на назначение.
Я была членом бюро обкома комсомола, причем, единственная там студентка. В своем институте я была на хорошем счету. Вот меня, собственно, и «назначили». Не скажу, что это было, как в те времена говорили «по блату». Я и сейчас считаю, что вполне заслужила представлять родной город Смоленск, родную область на таком грандиозном мероприятии.
А сообщил мне об этом секретарь комитета комсомола нашего института. Предупредил, чтобы я на лето 85-го в таких-то числах июля-августа ничего не планировала, поскольку поеду на фестиваль. В общем-то, я удивилась. Это правда!..
— И сколько же вас было, таких счастливчиков? Порядок, хотя бы. Десятки, сотни?
— Ну что вы! Тогда о таких квотах на область нельзя было и мечтать! В нашей делегации была работница с «Измерителя», и она, по-моему, тоже там возглавляла комитет комсомола, был слесарь-клепальщик с авиационного завода, был председатель колхоза — молодой мужчина для такой должности, ткачиха с льнокомбината, по-моему, и был секретарь обкома комсомола Виктор Николаевич Тимошенков.
— И все?!
— Да. Непосредственно делегатами фестиваля от Смоленской области стали только мы. Были еще люди из Смоленска, но они не делегировались, а то, что сейчас, наверное, называется, волонтерами были. Помогали в разных делах.
— На таких крупных форумах подразумевается множество различных мероприятий. Полагаю, что фестиваль-85 не был исключением?
— Там было очень много мероприятий, круглые столы, конференции, разбитые по тематикам. Отдельно для студентов, отдельно для более старшей молодежи. Организовано все было хорошо. На высочайшем уровне. Предусмотрено было все, вплоть до самых мелочей.
Очень много заседаний, дискуссий было посвящено вопросам войны и мира. (Ну, эта тема всегда актуальна.) Каждый день проводились заседания тематических центров — всего их было пятнадцать. Каждый центр работал по своей тематике.
Причем темы были такими, что и сейчас их было бы обсудить не грех: центр мира и разоружения, антиимпериалистической солидарности, центр прав трудящейся молодежи, антифашистский центр, центр по вопросам экономического кризиса и его последствий, центр прав женской молодежи, центр охраны окружающей среды, спортивный, детский, студенческий центры и т.д.
На заседаниях центров проводились дискуссии, «круглые столы», различные тематические мероприятия. В общем, хватало и тем для обсуждения, и мнений по всем вопросам.
Был целый антиимпериалистический трибунал! Он проводил слушания. Ну, и, как положено, клеймил мир капитала. Сейчас можно такое представить в современной России?..
— Это о рабочих моментах, об официозе… Что мы упустили?
— Великолепны были церемонии открытия и закрытия. Я была и там, и там. Видна была очень тщательная подготовка. Отлаженная, срежиссированная и тщательно отрепетированная работа тысяч людей.
Много было межнациональных общений. Нас приглашали на встречи с индийской, чешской делегациями. Взаимодействие было очень тесным. Приемы — очень теплыми, по-настоящему дружественными. И вопросы на таких встречах поднимались не праздные. Не то, чтобы встретились, чаю попили, поулыбались друг другу, «хинди — руси — бхай, бхай» и разошлись.
Каких-то развлекательных вещей было меньше, но тогда нас больше интересовали именно серьезные моменты, вопросы борьбы за мир, против империализма, как ни смешно это сейчас может прозвучать. И программа была нацелена именно на это.
Развлечений тоже хватало, но во внеурочное, так сказать, время.
От нашей делегации на официальных мероприятиях обычно выступал секретарь обкома комсомола. Рабочие ребята часто выступали как представители рабочего класса.
Вообще, основная цель всех таких официальных мероприятий была показать советскую молодежь как нормальных молодых людей. В то время только упал железный занавес, и даже еще не совсем упал. Поэтому важно было показать молодежи мира, что мы совершенно обычные, нормальные миролюбивые, веселые, разносторонне развитые люди. Люди мира. И люди, желающие мира на всей планете.
Фестиваль открывал границы общения между людьми, прежде всего.
— Работа спецслужб ощущалась?
— Если она и была (а, наверняка, была), то это было совсем незаметно. Все общались свободно. Ни за кем никто не ходил. Ну, Москву «подчистили», как перед Олимпиадой. Это было заметно. Особенно заметно по довольно пустым улицам. В магазинах народу практически не было! Мне лично такая Москва больше нравилась, чем та, что сейчас.
— А как вы добирались из Смоленска?
— Мы ехали организованно, поездом, группой. Причем в Москву мы приехали за несколько дней до начала фестиваля. Нас поселили в Подмосковье. Скорее всего, это был какой-то молодежный лагерь — сейчас уже точно не помню какой.
Нас там одевали. Тогда это в целом по стране была проблема, найти хорошую одежду. А так у нас были очень красивые костюмы. У девушек были светлые юбки, красные рубашки-блузки и голубые льняные пиджаки. Еще были алые фестивальные платки с эмблемой фестиваля. Футболки были.
Ездили мы, по-моему, в ЦУМ, выбирали, подбирали всю эту одежду и обувь. Для женщин были туфли и босоножки. В общем, стилистически все было очень грамотно.
Это был наш строгий выходной костюм. У мужчин были светлые брюки, красные рубашки и голубые пиджаки. Смотрелось все просто замечательно.
Был и набор свободной одежды, не строгой. Стиль — милитари-сафари, наверное.
— То есть, все это время до начала фестиваля вы занимались исключительно подбором одежды?
— Нет, конечно. На нашей базе в Подмосковье с нами занимались, лекции читали, характерные для того времени: как себя вести и так далее. Об опасностях капитализма…
— Про коварный зарубеж?
— Где-то так…
— Где вы жили непосредственно во время фестиваля?
— После подмосковной базы нас перевезли в гостиницу «Россия». И вся российская делегация жила именно там. Другие гости фестиваля жили в «Украине», «Берлине», каких-то еще гостиницах. Но все гостиницы были высшей категории, самыми лучшими в городе.
— Иностранцы тоже в этих же гостиницах жили?
— Нет, их селили отдельно. Думаю, в «Интуристовских» гостиницах.
— Из культурной программы что особенно запомнилось?
— Открытие и закрытие очень запомнились. Еще был международный студенческий бал в последний день. Фееричное было представление, хотя, как и все в то время, обязательно несло смысловую нагрузку. Но в целом все было очень красиво, интересно.
— На открытии руководство страны было?
— Да, Горбачев выступал.
— Он много тогда где выступал. В 1985 году все еще «велись» на его выступления, к сожалению…
— Ну, не надо о грустном… В те дни все мы были счастливы видеть и слышать руководителя СССР в непосредственной близости.
Я, кстати, участвовала в церемонии закрытия. Там ехали на машинах представители всех делегаций — мужчина и девушка. А у меня факел погас, представляете?.. Расстроилась ужасно!
— Это от каждого региона России ехали по паре?
— Нет, это мы от всей страны были…
— Готовясь к нашему интервью, прочитал, что задолго до открытия, в Пакистане были специально подобраны афганские боевики, которые прошли серьёзную подготовку под руководством специалистов ЦРУ и за год до фестиваля заброшены в страну. Они осели в городе, тем более, что деньгами их обеспечили, и стали ожидать получения взрывчатки, пластиковых бомб и оружия, готовясь к осуществлению взрывов в местах массового скопления людей (Лужники, Манежная площадь и другие места). Акции были сорваны благодаря принятым оперативным мерам.
Там, в Москве 1985 года ощущалась какая-то тревога за свою безопасность? Были мысли, что нечто подобное может произойти?
— Тогда совсем по-другому мы к этому относились. Страха не было никакого абсолютно! Мы просто об этом не думали. Никаких металлоискателей, мы всюду свободно проходили: в «Лужники», в Кремлевский Дворец съездов. Отдыхали всей душой, ни о чем плохом не думая.
Да и вообще, все было как-то очень легко и просто. Люди из других делегаций, на всю страну известные люди, при встречах общались совершенно запросто, без всяких, как говорится, «понтов»…
В армянской делегации общались с Шаваршем Карапетяном, который был широко известен в СССР тем, что в 76-м году спас несколько десятков людей из упавшего в Ереванское озеро троллейбуса. Совершенно простой, веселый, отзывчивый человек!
Вообще, за время фестиваля я очень много интересных людей видела. В московской делегации Сергей Проханов был, Светлана Аманова из «Спортлото-82». Тоже общались совершенно по-дружески…
Когда нас пригласили в клуб французской делегации, там Алла Пугачева выступала… В общем, многих людей увидела, которых в то время нелегко было увидеть…
— А какие внутренние были впечатления, ощущения от фестиваля?
— Гордость была за свою страну. Работа была гигантская сделана: по людскому ресурсу, денежному, культурному…
Когда вернулась, меня в Смоленске «беспощадно эксплуатировали» — по институтам, предприятиям выступала. Приглашали — не отказывалась. Искренне хотелось людям рассказать про фестиваль, про то, как там все было здорово, про ту же гордость за державу…
— Уезжали сразу после закрытия или вас опять «на базе» держали?
— Нет, уезжали сразу по закрытию. Возвращались тоже весело, с хорошим настроением. Грустно было немного, но все равно, радость и переполненность положительными эмоциями превышала…
— А связи послефестивальные остались? С кем-то общались потом более или менее долгое время?
— Нет, к сожалению… Долгосрочных связей не осталось. Видимо, это событие было настолько яркое, что после него места в душе для долгих повседневных человеческих общений не осталось.
— Детям рассказывали про фестиваль?
— Да, конечно… Дети с детства знали, что их мама когда-то представляла Смоленск на таком важном событии в жизни страны, и, конечно, были горды за меня… В моей жизни это вообще самые яркие события: фестиваль и мои дети. Точнее, в первую очередь, конечно же, дети. И фестиваль…
беседовал: Евгений Ванифатов
